Двойной эскорт. Экзамен для героев

Орлов Алекс

Тот резко остановился, выпучив на незнакомца глаза. Потом, справившись с собой, проговорил:

– Мана, хароший челавек… Мана, мои дети теперя живы.

– Я очень рад этому, – ответил Тони и улыбнулся.

– Мана, ты убил страшный дамун-ба, – произнес арсуб, закатывая глаза. – Чем убил?

Тони шагнул к шалашу и выдернул винтовку.

– Вот чем убил.

– Ай, мана, ружье! Какой замечательный большой ружье!

Арсуб сложил руки на груди и покачал головой от избытка чувств.

– Ты, мана, один? – спросил он неожиданно.

– Нас двое, – ответил Тони, внимательно следя за реакцией аборигена.

– А где твой двое?

Арсуб привстал на носочки и попытался заглянуть за спину высокому Тони.

– Джим, давай выходи.

Напарник осторожно, по полшага стал выступать из-за пучков пальмовых листьев.

– Ай, мана! – воскликнул арсуб, прикрывая рот длиннопалой ладонью, однако видно было, что он не испугался.

– Ай, мана! – повторили его дети, выражая таким образом свое уважение. При этом один подтягивал штаны, а другой оглядывался на тушу поверженного чудовища.

– Двое спас мои дети, мана, я не скажу Сванулу, что видел вас двое! – пообещал арсуб и, указав на роторную пушку Джима, добавил: – Ай, мана, какое большой ружье!

– Кто такой Сванулу? – спросил Тони.

– Сванулу хозяин деревни. Для Сванулу приехали много солдата, двое – много раз, – сообщил арсуб, добавляя к сказанному какие-то движения пальцами.

– Нам нужно уехать отсюда. Можешь нам помочь?

– Да, мана. Твой ружье хороший, мана.

– Ты получишь это ружье, если поможешь нам выбраться отсюда, – пообещал Тони, демонстрируя арсубу, как ходит заслонка приемника. – Целое ружье и еще к нему боеприпасы.

Тони подбросил в руке массивный магазин на двадцать патронов. Глаза арсуба заблестели.

– Да, мана, хочу, – признался он. – Я помогу уехать, Сванулу поможет уехать.

– Но ты же говорил, что он с солдатами? Мана или нет? – вмешался Джим.

– Да, мана, с солдатами. Надо дать ему твой большое ружье, Сванулу будет помогать.

– Хорошо, он получит большое ружье. Но еще нам нужна одежда, понимаешь? Штаны, рубаха, обувь – все.

– Понимаю, мана, ой, как понимаю. Но Мбари бедный, дети – есть, чифу – нету, – арсуб вздохнул и развел длинными руками. – Одежда много чифу стоит, обувь много чифу стоит!

– У Сванулу есть чифу? – спросил Тони, посматривая по сторонам. Становилось все светлее, вскоре здесь мог появиться кто угодно, возможно, даже солдаты дифтонгской армии. Требовалось скорее заканчивать эти переговоры.

– О, мана-мана, – арсуб покачал лысой головой. – У Сванулу много и очень много чифу.

– Очень много! – пропищал кто-то из детей.

– Ай, даже Буна знает, – кивнул арсуб.

– Скажешь Сванулу, что за чифу и одежду мы отдадим ему эти великолепные костюмы, – пообещал Тони, похлопывая по своей кирасе. – Их не сможет прокусить никакой зверь, не сможет пробить никакое ружье. Понимаешь, мана?

– Да.

– Тогда иди прямо сейчас, приведи Сванулу, но солдатам говорить нельзя. Сванулу не скажет?

– Мбари не скажет, – заверил арсуб.

– С Мбари разобрались, а Сванулу не скажет?

– Сванулу любит солдат, – со вздохом признался арсуб. – Но чифу он любит больше. А большой ружье, мана, и костюм стоят много чифу. Я пойду к Сванулу.

– А что делать со зверем?

– Ой, мана, совсем забыл!

Арсуб почти по-человечески почесал в затылке.

– В реку нада…

– Давай, мы тебе поможем.

Детей эта затея особенно обрадовала, они стали бегать вокруг туши, пытаясь ухватиться за нее то с одной, то с другой стороны. В конце концов арсуб на них прикрикнул, и они побежали собирать брошенные на мосту ведра, а их отец, Джим и Тони навалились и сбросили восьмиметрового монстра в воду.

Высота была небольшая, но от падения тела поднялась заметная волна, ударившая по обоим берегам.

Дети принесли воды и смыли натекшую из чудовища оранжевую кровь, тем временем течение все дальше относило тушу, переворачивая ее на перекатах.

Арсуб подобрал топор и, кликнув детей, пошел к деревне. Напарники отошли в глубь плантации и заняли ближайший к лесу шалаш, чтобы вовремя скрыться, если арсуб приведет солдат.

– Как думаешь, он действительно говорил с нами на одном языке? – спросил Тони, чтобы заглушить мысли о воде. Река была совсем рядом, но один глоток из нее мог оказаться смертельным.

– Нет, он говорил на своем языке, а мы подстраивались через процессоры, – сказал Джим, зевая.

– Почему так думаешь?

– Мой процессор сработал чуть позже твоего, так что первые несколько секунд я слышал, как ты разговариваешь с этим туземцем на его тарабарщине.

– Если они придут с солдатами, придется пить сырую воду… – сказал Тони, и от упоминания о воде ему даже полегчало.

– Да, деваться некуда. И сырую воду пить, и сырое мясо есть. Только давай сразу договоримся, червяки только в самом крайнем случае, постараемся найти что-то более похожее… Ну, ты понял.

– Понял, – кивнул Тони. – Почему мы забыли обыскать тела солдат-арсубов, ты не знаешь? У них ведь могла быть еда и вода.

– Не знаю. Наверное, у нас просто не было времени.

– Сколько у тебя в батареях осталось?

– Семь процентов. Целое богатство.

– А у меня все по нулям, маскировка со вчера не работает. Я теперь весь серебристый, как инопланетянин из старых фильмов… Лучше бы, конечно, все получилось, хочу добраться до города и принять душ.

Солнце поднялось выше, стало так припекать, что не спасала даже высокая влажность.

– Ты еще не видел этого города, возможно, там и не подозревают о существовании водопровода и канализации, – сказал Джим, сдвигаясь в тень.