Двойной удар по невинности
Шрифт:
Дернулась, пытаясь вырваться из объятий наглеца, но он меня удержал, а уха коснулся горячий шепот:
– Дай нам этот танец. Всего один, и после ты уйдешь, если захочешь.
Замерев, я осмысливала странное предложение, а потом повела плечами и попыталась оглянуться, но мне не позволили. Неизвестный откинул с моей шеи волосы, проведя пальцами по коже, от чего та мигом покрылась мурашками.
Одна песня закончилась, а после мига тишины на зал обрушились первые аккорды одного из моих любимых треков от Halsey.
Мужчина отстранился, и почти сразу мне на
– Подчинись мне… в танце, – почти промурлыкал очень креативный партнер и медленно развернул к себе лицом.
Было большое, очень большое искушение… ударить ему по чему-либо. Но с другой стороны, меня в первый раз настолько красиво приглашали на танец, а мохито в крови требовало согласиться.
Я кивнула, вскинула руки, обнимая его за шею и зарывшись пальцами в волосы, проговорила:
– Не разочаруй. Сделать так, чтобы женщина захотела подчиниться, может не каждый.
– Заставить нереально, – хриплый смешок и едва ощутимый поцелуй, коснувшийся щеки. – Ты очень приятно пахнешь.
– Не скатывайся в банальность.
Он лишь вновь рассмеялся и… повел.
Знаете, как это – танцевать с партнером?
Это когда в океане появляется течение, которое ведет тебя туда, куда нужно ему. И самое лучшее, что можно сделать – не сопротивляться.
Я расслабилась и отдалась на волю рукам мистера Х.
Он был… правильным. Именно правильным. Не пытался ненароком потрогать меня за грудь или облапать попку, не прижимал к себе, вжимаясь бедрами, чтобы поделиться сомнительным удовольствием от ощущения его реакции.
Он меня вел.
Волны, прогибы, движения… и это все кончиками пальцев, очень корректно и вежливо. Во мне возрождалось все то, что было изучено в свое время на контактной импровизации и азах танцев в паре, и я откровенно наслаждалась взаимодействием.
Он, очевидно, не был профессиональным танцором, но направлял уверенно и понятно. Да и много ли надо, чтобы добиться от гибкого тела девушки того, чего оно и само хочет?
Летело время, трек сменялся треком, у меня начали побаливать ноги на шпильках и сбилось дыхание, но все равно не хотелось прерываться.
Мужчина уже откровенно обнимал меня, прижимая к себе, смело кладя ладони на бедра… Все ради ведения, естественно, но я уже сейчас понимала, что мне плевать на его очевидные мотивы. Плевать вообще на все.
Космос под повязкой взрывался сверхновыми от софитов и эмоциями, поднимающимися из глубины души. Хотя кого я обманываю? Сейчас балом правило тело.
Тело плавилось под уверенными руками, дыхание сбивалось уже не столько от танцев, сколько от близости и поистине крышесносного запаха. Я как мартовская кошка пьянела от дикой смеси дорогого одеколона и аромата мужского тела. И уже мои пальчики все больше и больше смелели, проводя по широкой груди, изучая сильную спину, и я с трудом удерживала себя от того, чтобы не спуститься ниже и не пощупать задницу. Классные мужские пятые точки это моя слабость, и я желала быть уверенной в том, что у такого крутого самца она обалденная. Сходя с ума от его близости и своего
Уже знала, какого именно мужчину…
И мне сейчас было совершенно все равно на предполагаемое раздвоение личности.
Меня вновь развернули спиной, на этот раз чувствительно вжавшись пахом в попку и прикусив мочку уха, прошептали:
– Играешь, детка.
– Даже если так, то что?.. – я откинула голову на его плечо, двигаясь в едином ритме с музыкой и мужчиной. И понимала, что хочу большего.
Он без лишних слов развернул меня к себе и содрал с глаз повязку.
Я сощурилась от непривычно ярких вспышек и внимательно уставилась на узкое породистое лицо в паре пядей от моего. Влажная кожа, лихорадочно блестящие глаза и ленивая, чувственная усмешка на подмороженной морде Клауса Сайн-Витгенштайна производила самое сокрушительное впечатление.
Он медленно поднял руку, провел большим пальцем по моему подбородку, заставляя вскинуть голову, и медленно наклонился к губам. Немец не торопился, он давал мне время передумать, но, судя по победному блеску в глазах, не сомневался в том, что я ему отвечу.
Поцелуй со вкусом мохито.
Сладкий, с легкими нотками мяты и лайма, и пьянящий, словно алкоголь в составе этого коктейля. Клаус определенно знал толк в поцелуях. Его прикосновения были дразнящими, ласковыми, искусно провоцирующими меня на ответ. А руки смелыми… наверное, даже слишком смелыми. Он прижимал меня к себе одной рукой, а второй то по-хозяйски сжимал ягодицы, то оглаживал талию, то поднимался к груди. Когда наглая лапа сжала сосок через тонкую ткань платья, я очнулась от навеянного музыкой и страстью дурманна.
Осоловело посмотрела в потемневшие от страсти глаза мужчины и выпалила:
– Мне надо выпить.
– Зачем? – прошептал этот искуситель, осыпая мелкими поцелуями шею и подбираясь к чувствительному ушку.
Но я уже успела прийти в себя, потому решительно его отпихнула и, пошатываясь на высоких каблуках, добавила:
– А тебе остыть.
И направилась к барной стойке.
Меня там радостно приветствовал бармен, заявив, что танцую я всем на зависть, и поставил передо мной шот с текилой, тоже за счет заведения. Я умилилась от щедрости, но тут же опрокинула в себя стопку. К тому моменту, как подошел немец, я уже съела лимон и медленно слизывала соленую кромку.
Он проводил взглядом движение моего языка, мрачно притянул к себе вторую рюмочку и, выпив, заявил:
– Поехали.
– Неа, – я помотала головой – Не натанцевалась!
– А по-моему, нам уже хватит, – он выразительно кивнул в область своих бедер.
Я послушно опустила взгляд и покраснела. Джинсы были узкими ровно настолько, чтобы заметить возбуждение и… впечатлиться.
В голове тем временем бегала мысль с транспарантом о том, что: “Немецкое порно – самое лучшее порно в мире!” намекая, что у нас есть все шансы проверить это утверждение, и было бы круто ими воспользоваться!