Двойной захват

Кондратьев Олег

– Михалыч, да у меня теперь шила – море! И у тебя будет. Хотя у тебя и так оно всегда есть. Это отдельный разговор. Ты переодевайся пока, а я тут у рукомойничка приму пять капель. Вот интересно: я быстрее выпью или раньше Женька прибежит с закуской?

– Ну, ты себя явно недооцениваешь. Кто ж тебя обгонит в этом виде многоборья?

– Не скажи! Я Женьку предупредил, что, если опоздает, завтра его первая смена. Работаем с восьми утра.

Сергей отошел к шкафу в глубине каюты, а Марков быстренько нацедил в стакан граммов сто, плеснул воды из-под крана и, пробормотав что-то отдаленно напоминающее «с приездом», опрокинул жидкость в рот, так и не отходя от двери. Потом

радостно замычал, пытаясь, вероятно, призвать Сергея в свидетели, что он опять победил в споре, и Женьке Гоголю таки придется руководить первой сменой. Как вдруг в неслышно приоткрытую дверь просунулась рука, уперлась в покрасневшую Генкину физиономию, кулак разжался, и на ладони стала видна пригоршня квашеной капусты, с которой на палубу капал рассол. Сергей рассмеялся:

– Ген, а ведь это закусь!

– Проигрывать надо уметь. – Генка зачмокал по ладони толстыми губами, подбирая каждую капустинку.

Опустевшая ладонь, еще мокрая от рассола, влепилась в Генкин нос и совершила несколько вращательных движений. Только после этого через комингс переступила нога, а затем в каюту протиснулась и вся долговязая фигура старшего лейтенанта Гоголя:

– Ты не забудь службу предупредить, чтобы подняли тебя завтра пораньше: на смену бы не опоздать.

– Карась! Ну разве ж можно так со старшими?! Где тебя, лейтенант, политесу учили? Явно, в Севастополе. – Марков заканчивал Дзержинку и, как все питерские выпускники, пренебрежительно относился к выпускникам Севастопольского училища.

– Как отдыхалось, Сережа? Что так рано назад? – Женькиному голосу могли бы позавидовать сладкоголосые сирены. Так нежно имя «Сережа» не произносил ни один знакомый Редина. Любого пола. Временами Сергей не сомневался в нетрадиционной ориентации своего сослуживца, но… «замечен не был». Как, впрочем, и в связях с женщинами. Что, вообще, поразительно! Однако женат и разведен Евгений Гоголь был, несмотря на свои молодые двадцать четыре года.

Женька выложил на стол пару луковиц, поставил тарелку с капустой, несколько кусков хлеба и банку тушенки.

– Ну вот, теперь можно и до банкета кое-как дожить. Онегин, к барьеру, то бишь, к рукомойнику! А я пока баночку расколупаю. – Геннадий занялся приготовлением немудреной закуски.

В это время в каюту аккуратно постучали. Женька отработанным движением сделал шаг от умывальника и полностью перекрыл собой вход в каюту, лишив возможности любого незваного посетителя не только шагнуть внутрь, а и просто обозреть помещение.

– Сергей Михайлович, – официально обратился он к хозяину, – тут вас подчиненный спрашивает. Изволите-с принять?

Из-за двери послышался знакомый голос:

– Товарищ капитан-лейтенант, я могу попозже зайти. Не буду мешать вам.

Однако Сергей уже сам выглянул в коридор:

– Здравствуй, Саныч, – он крепко пожал руку невысокому коренастому главному старшине, – честное слово, очень рад тебя видеть. Хоть ты и действительно не вовремя заглянул. Сам видишь: я даже переодеться толком не успел, да и офицеры наши заглянули… Ты по службе что-нибудь?

– Да нет, – старшина замялся, неловко переступая с ноги на ногу, – я, наверное, потом лучше зайду.

– Саныч, давай вот как сделаем: у нас до отбоя еще времени навалом, мы сейчас все в кают-компанию переберемся, ну а потом в сауну, вероятно, ее уже готовят. Так я, как только чуток освобожусь, тебя через службу вызову к себе в каюту. Договорились?

– Да.

– Правда, ничего такого срочного?

– Нет, все в порядке. Разрешите идти?

– Да-да, конечно, Ваня.

Для Сергея главный старшина Иван Дронов был просто подарком судьбы и палочкой-выручалочкой. Главным старшиной он стал только что, единственный во всем экипаже. Нет в плавсоставе официальной должности старшины роты, и Иван добровольно, можно сказать на общественных началах, выполнял эти нелегкие и многообразные обязанности. Он умел прекрасно уживаться и с только что прибывшими служить салагами, и с «годками» за месяц до ДМБ, и с высоким начальством. Его авторитет среди личного состава был абсолютно непререкаем. Сергей уже не однажды с тревогой думал о том, что же будет через полгода, когда наступит очередь демобилизации Дронова: замены надежной ему не было. В немногочисленном подразделении Сергея, где Иван был на должности старшины команды, что уже является высшим признанием заслуг для личного состава срочной службы, он отлично натаскал в вопросах специальности Диму Хлопова, паренька, в общем-то, неплохого, но только как специалиста, а не как младшего командира и человека. «Жалко будет расставаться», – в который раз подумал Редин, возвращаясь в каюту.

На офицерских посиделках в кают-компании Сергей был сегодня свадебным генералом. Холостой, легкий на подъем, истосковавшийся по Большой земле, имеющий весьма солидную сумму денег в кармане и готовый их тратить, он успевал за время отпуска сменить три-четыре места отдыха, практически каждое из которых становилось ареной его приключенческого романа. А слегка подредактированное и расцвеченное в его изустном рассказе, вообще поднималось до высот классики жанра. Каждый раз разного: то эпическая героическая поэма, то романтическая мелодрама – в зависимости от состава аудитории, настроения и количества выпитого. Но по опыту, в конце концов все сводилось к причудливой эротике, переходящей местами в откровенную порнуху. Мужикам очень нравилось.

Уже в сауне, куда перебрались для продолжения банкета, речь зашла о службе. Этот факт в мужской военной компании всегда с очень высокой степенью точности определял общий спиртовой градус. В данном случае, уже достаточно высокий и продолжающий неуклонно расти. Служебная тема сменила и закрыла дискуссию «о бабах».

– Михалыч! Ну, не хватает у меня людей! Ты обратил внимание, что мы по-новому работаем? – Начальник мастерской говорил громко и отчаянно жестикулировал. – Своим личным составом работаем и у себя в зоне и на барже: никаких береговых групп! Стратеги штабные все экономят: повыкидывали стержни с лодки на эту долбаную плавемкость и зашвырнули сюда вместе с нами – расхлебывайте, ребята, сами.

– Леха, – Сергей не обратил на эту тираду ни малейшего внимания, – я вот сейчас увидел, что за эти месяцы живот у тебя раза в полтора вырос. Но на арбуз ты не похож: кончик абсолютно не сохнет. Ты что, его регулярно в разных емкостях замачиваешь? И вообще, запомни: я еще до послезавтра в отпуске. Не приставай со службой, лучше о бабах!

– Ооо!!! – ревом раненого в ухо слона отреагировал на животрепещущую тему Генка, – я щас новость расскажу – офигеешь! Там, на ПКЗ такие две девочки живут, ууу! И к нам имеют прямое отношение.

– А что ж тогда мы их в сауну не пригласили? – вполне резонно заключил Сергей, – тут бы и разобрались, кто кого имеет.

– Сережа, они только недавно поселились. Мы даже толком не познакомились. Пару раз всего и виделись.

– Молчи, лейтенант! Я в твои годы уже после первой встречи из постели не вылезал. Правильно Михалыч говорит, – хотя Сергей вообще никак не реагировал, а лишь усиленно потел в стодвадцатиградусной жаре, – давай, Онегин, тащи этих баб сюда!

– Что за женщины-то такие? – незаинтересованно спросил Сергей.