Двуликий бог. Книга 2
Шрифт:
Я встрепенулась, расслышав крики и звуки сражения. Кем бы ни оказался противник воинов Одина, мне он становился другом. Я хотела подбежать к дверям, чтобы узнать, что происходит, но жёсткие слуги сомкнулись вокруг меня, заламывая руки; сопровождавшие их стражники обнажили мечи. Некоторое время я с замиранием сердца прислушивалась к шуму снаружи, стараясь понять, что же происходит. Не передать словами моего удивления, когда двери с силой распахнулись, сбив с ног зазевавшегося стражника, и в покои ворвался Хакан во главе отряда воинов золотого чертога. Ведь в своих мыслях я похоронила раненного слугу вместе с повелителем и сыновьями.
— Госпожа, наконец-то я нашёл Вас! — воскликнул мужчина в страшном
— К чему это, Хакан? — склонив голову и не думая сопротивляться своим захватчикам, подавленным голосом произнесла я. — Какое теперь всё это имеет значение?.. — меня охватило страшное безразличие. И хотя я меньше всего хотела провести остаток дней во власти ненавистного верховного бога и его подчинённых, бороться мне было не за что. Жизнь потеряла смысл. Лучшее, что мог сделать Хакан для меня, так это позволить уйти — без сожалений и страданий. Верный воин превзошёл мои ожидания:
— Повелитель жив, госпожа моя! — дрожащий голос мужчины пронзил меня, точно вспышка молнии. Раскрыв губы, я с непониманием взглянула на него, неосознанно покачала головой. Я не находила в себе сил поверить в это. Разве мог кто-то пережить удар Мьёлльнира и остаться в живых?.. — Когда Вас увели, бог огня пришёл в чувство. Воспользовавшись чужой слабостью, асы приковали его к камню ки… Кхм, страшными путами, позднее обратившимися в алмазные цепи. Я могу указать Вам место, где заточён господин… — я ничего не ответила Хакану. Одного короткого взгляда хватило мне, чтобы угадать невысказанный вопрос в холодных глазах. Я неуловимо кивнула, и уже через минуту первый слуга упал к моим ногам, истекая кровью. В перерезанном горле хрипела и теплилась жизнь, покидавшая тело.
Один за другим вражеские слуги и воины легли в мягкий напольный мех. Я не испытывала к ним жалости. После всего того, на что меня обрёк их бессердечный предводитель, я забыла, что такое сочувствие и милость. Меня и моих любимых никто не пощадил, они всё отняли у меня! Я больше никому за пределами пламенных чертогов не верила. Ждать от меня снисхождения было слишком поздно. Под прикрытием гула и ярости боёв, шедших в родном чертоге, мы смогли выбраться незамеченными и увести лошадей. Вновь, словно ветер, я летела в Мидгард, не помня себя. Ближайшие соратники Хакана расчищали нам путь, прикрывали спину. И к тому моменту, когда мы сумели вырваться из Асгарда и оставить его за плечами, нас осталось только двое…
Я помню, как сейчас, тот миг, когда вошла в расщелину в скале, когда в последний раз на много долгих лет, на нескончаемые века видела солнце. Локи был жив, но лучше бы асы добили бога лукавства в припадке бешенства, чем обрекли на те страдания, которые мне довелось увидеть. Глубоко под землёй, в сырой и холодной пещере они оставили его, привязанного к скале за плечи, поясницу и колени нерушимыми цепями, а над головой бога огня шипела и извивалась огромная змея, роняя на лицо капли яда с длинных клыков. Хакан хотел убить страшную тварь, однако стоило мечу коснуться её, как клинок заледенел до самой рукояти — воин едва успел отдёрнуть пальцы — и лопнул десятками крошечных осколков. Я догадалась без труда: Скади. Пришёл момент её торжества. Злопамятная
Нечеловеческий крик Локи заставлял землю содрогаться. Каждый раз, когда новая капля яда касалась лица, он страдал так, как не довелось страдать ни одному богу, а уж тем более смертному. Осознав, что избавиться от змеи не удастся, я подбежала к мужу и, сложив ладони вместе, протянула их над его головой в отчаянном стремлении защитить любимого аса, оградить от мучений. Судорожный крик сорвался с моих губ, стоило страшному яду коснуться кожи, и я испытала такую нестерпимую боль, какой не знала прежде. На миг утратив самообладание, отдёрнула руки, взглянула на внутреннюю сторону ладони, где остался отвратительного вида ожог. Боль пульсировала и жгла, но при том и отрезвляла. В растерянности я обернулась, ища взглядом Хакана.
— Скорей! — крикнула воину, приблизившемуся ко мне. — Скорей, Хакан, найди ближайшее поселение, одаль, лачугу, хоть что-нибудь! Принесли мне чашу… — поток путаных мыслей прервал протяжный стон Локи. — Поторопись! — я вернулась к измученному мужу, взглянула на ядовитую тварь над головой, на свои руки и на ожог, постепенно затягивавшийся. «Вот оно что… Не будь она заколдованной, Локи бы уже погиб, но им всё мало! Скади пожелала обречь его на вечные непрекращающиеся страдания! Этому не бывать…» — зажмурившись, я вновь подставила сложенные ладони под капли яда. Боль была невыносимой, заставляла руки содрогаться, разум пылать, однако я не отнимала их. Первые мгновения держалась, стиснув зубы, затем закричала во весь голос. Мысли путались. Перед глазами плясали слепящие пятна.
Локи не открывал глаз, и на бледном лице замерло выражение страшного страдания. Те же самые чувства я угадывала и на своём лице, ощущая, что трясущиеся ладони сгорают быстрее, чем успевают зажить. И всё же я держалась. Ради него. Ради нашей непобедимой любви. Закусив губы до крови, прислушалась. Только звук тяжёлого прерывистого дыхания ещё свидетельствовал о том, что лукавый ас жив. В остальном он оставался неподвижен, словно мертвец, и от каждого взгляда на него у меня замирало сердце. Казалось, прошла вечность, прежде чем Хакан наконец-то вернулся с большой деревянной чащей. Когда доблестный слуга сменил меня, я без сил осела на землю, не чувствуя своих ладоней, и исступлённо зарыдала. Раны на руках заживут. На сердце — вряд ли. Что они сделали с ним? Как посмели так поступить с одним из асов?..
— Локи… — стирая предплечьем слёзы с лица, я коснулась губами потускневшей щеки — едва тёплой. Бог огня распахнул медные ресницы и сделал глубокий вдох, прогнулся в спине и застонал. Глаза заволокла белая пелена, делая когда-то ясный и живой взгляд бездумным и пустым. Я поняла, что опоздала: сводящий с ума яд Скади успел уничтожить лукавого аса, лишить рассудка, памяти. Когда рассеянный взгляд касался моего лица, супруг смотрел куда-то сквозь меня, не узнавая, не понимая, кто он и где находится. В груди защемило от боли, на глазах опять выступили слёзы. Они погубили его… Погубили моего любимого мужчину, отца моих детей. Милость судьбы вновь обернулась жестокой насмешкой. Я поднялась с колен и приняла у Хакана чашу. Собравшись с силами, разомкнула губы:
— Ступай, Хакан, тебе незачем оставаться здесь. Эта боль… Она только моя, — голос надломился, и мне понадобилось время, чтобы продолжить. Воин сделал ко мне шаг, протянул руки, но я остановила его коротким жестом. — Я благодарю тебя за верную службу. За всё, что ты сделал для повелителя и… Для меня. Я дарую тебе свободу. Ты волен поступать так, как сочтёшь нужным. И, если сочтёшь нужным… Исполни мою последнюю просьбу. Найди Скади и отомсти ей за бога обмана. Пусть она умрёт в муках… В огне… Пусть будет страдать и уходить долго. Пусть испытает то же, на что обрекла Локи…