Двуликое зеркало
Шрифт:
Что за механизм сработал в ее голове? Она сама этого не сознавала. Тело, руки, ноги действовали сами по себе, голова не принимала участия в этом процессе. Татьяна выхватила из кармана пистолет и со всего маху нанесла три удара рукояткой по черепу шофера. Тот, как сваленный дуб, повалился на рулевое колесо. Огромный лоб уткнулся в клаксон, и машина загудела.
Татьяна уже бежала к «москвичу», когда вся толпа разом оглянулась. Ее заметили в ту секунду, когда она схватилась за ручку дверцы.
Капитан выхватил пистолет
Капитан бросился к милицейской машине, которая уже разворачивалась в сторону станции. Татьяна сделала это быстрее и, выровняв руль, вдавила педаль газа в пол. За спиной раздались звуки сирены. Три машины одна за другой бросились в погоню.
«Москвич» прыгал по ухабистой дороге, как заяц по полянке. Преследователи отставали на полторы сотни метров. Скорость нарастала. Если бы Татьяна видела себя в зеркале, то ужаснулась бы. Ею руководил какой-то дьявол, чья внешность отпечаталась на ее лице. Она не оглядывалась. Все внимание поглотила дорога.
Один поворот за другим, и вот прямая. Где-то загудел поезд. Перед ее глазами возник переезд. Зажегся красный свет, и шлагбаум опустился. Даже если бы перед капотом «москвича» выросла каменная стена, Таня не ото рвала бы ногу от педали газа. Женщина не владела своими чувствами. Она потеряла страх и рвалась к свободе, без которой не могла жить.
Машина, как стрела, влетела на деревянный помост, сбила шлагбаум, перескочила через рельсы и разнесла в щепки вторую жердь. Ее спасли две секунды, и место на рельсах занял огромный локомотив, тащивший за собой шестьдесят груженых вагонов и цистерн.
Милицейские машины замерли перед могучей змеей, отстукивавшей тяжелый, монотонный ритм своего движения.
Капитан схватил в руки рацию:
— Внимание! Говорит пятый. Всем постам службы безопасности движения. Всем подразделениям милиции и патрульным машинам на линии. Внимание…
Татьяна остановилась, когда увидела впереди какое-то шоссе с оживленным движением. Она свернула налево, скатилась под пологий откос, и «москвич» завяз в рыхлой почве. Выйдя из машины, она направилась к опушке, утопая в водянистой жиже.
Это недолго! — успокаивала себя беглянка, в лесу суше. Собак у них нет, и ждать они их не будут. Километр в сторону, а потом к дороге. Любой дальнобойщик ее подберет. Подумаешь, немного испачкалась, но уродливой от этого она не стала.
Сил хватило на два километра, но они увели ее в противоположную от дороги сторону. Татьяна вышла на поляну и только теперь поняла, что заблудилась.
— Подумаешь, лес. Лес он и есть лес!
Она улыбнулась и упала, потеряв сознание.
Они вошли в комнату все вместе. Возглавлял шествие профессор Зарецкий, следом шли доктор Кошман и Наташа. Юля сидела у кровати мужа и, увидев делегацию, тут же встала.
— Ну что? — спросил Зарецкий.
— Он открыл глаза. Мне почему-то стало страшно. Взгляд ничего не выражает. Он меня не узнает.
— Это нормально. Заторможенная реакция. Не беспокойся, девочка. Андрей пережил сложнейшую операцию. Адаптация займет немало времени. А теперь иди к себе, нам надо поработать.
Юля послушно вышла из спальни и направилась в свою комнату. Она не могла оставаться у дверей и подслушивать: в коридоре дежурил Ван Ли.
Профессор сел на стул и взял руку сына.
— Пульс нормальный. Измерь давление, Наташа. Капельницу можно снять.
Ассистентка принялась выполнять поручение, а Зарецкий склонился над сыном и попытался с ним заговорить. Он очень волновался, на лбу выступили капельки пота.
— Ты слышишь меня, Андрюша?
Молодой человек смотрел на сидевшего перед ним мужчину с полным безразличием.
— Я сделал все что мог, сынок. Теперь ты должен мне помочь. Только ты один способен выйти из состояния депрессии. Сейчас тебя можно сравнить с новорожденным ребенком, который впервые увидел мир. Но это лишь начало. Твой мозг обязан работать. Постоянно работать. Когда устанешь, лучше поспать. Сон будет восстанавливать твои силы. И снова работа. Главное — начать. Это похоже на законсервированный двигатель, который трудно запустить, но потом он начинает раскочегариваться и работать еще лучше прежнего. Ты понимаешь меня?
Андрей продолжал смотреть на отца, и в его глазах появились искорки сознания.
— Ты очень умный мальчик. Ты талантливый, настойчивый, решительный и смелый. Попытайся сконцентрировать свое внимание, собраться с мыслями и скажи мне, сколько ты видишь пальцев на моей руке.
Зарецкий сжал кулак и выбросил указательный и средний пальцы вверх.
Андрей перевел взгляд на руку отца и долго ее разглядывал. — Полная амнезия, — тихо сказала Наташа.
— Заткнись, — гневно прошипел Зарецкий. Андрей прищурил глаза, будто на него направили яркий прожектор.
— Два.
Профессор облегченно вздохнул. Он достал из кармана белого халата платок и промокнул лоб.
— Отлично, сынок. У тебя есть сила воли. Только не ленись. Арифметика будет трамплином к полному выздоровлению. Не бойся себя утруждать.
Зарецкий показал три пальца на левой руке.
— Сколько?
Опять пауза и ответ:
— Три.
— А сколько вместе? Он выставил вперед две руки, на каждой из которых оттопырил по три пальца.
— Шесть.
— Великолепно. А теперь попробуй вспомнить цифру сто. Начинай считать в обратном порядке. Ну?