Двуликое зеркало
Шрифт:
Она скинула белый халатик, и он упал на ковер. Обнаженное тело с красивыми формами сделало свое дело. Наташа взяла его руки и положила себе на бедра.
— Будь смелее. Делай то, что тебе хочется.
Она начала расстегивать пуговицы на его пижаме. Ее горячие руки касались тела, и он почувствовал прилив крови, щеки разгорелись, а голова начала кружиться. И опять что-то кольнуло в затылке. Чувствительность в пальцах обострилась, и он провел рукой по мягким изгибам ее тела, которое будоражило его воображение. Она прижалась к нему грудью и впилась губами в пересохший рот.
Наташа опустилась на колени и повлекла его за собой. Еще мгновение, и они оказались на ковре.
Все
Она решила стать первой женщиной нового человека, а все первое никогда не забывается. Оставалось только закрепить впечатление, и Наташа продержала Андрея до утра. Ей пришлось делать то, что она уже давно не делала. Она позволила себе полностью раскрепоститься, как это позволяют себе женщины со случайным любовником, понимая, что никогда больше не встретят на своем пути этого мужчину. Она очень хотела понравиться Андрею. Пусть он думает о ней.
Ночь пролетела быстро. Наташа заметила, как леденеет взгляд ее партнера и он уже отвлекается на посторонние вещи.
— Идем. Я отведу тебя в постель. Скоро проснется профессор и заметит мое отсутствие. Мы должны сохранить свою маленькую тайну.
Он устал, и у него опять разболелась голова. За всю ночь Андрей не сказал ни одного слова. От него и не требовали слов. Все и так было понятным и очевидным.
Как только его голова коснулась подушки, он тут же заснул. Ему снился красочный сон, огромная сцена, яркие декорации и множество красивых женских ног. Музыка весело играла, публика рукоплескала, сыпались цветы и где-то в глубине сцены возникли яркие голубые глаза. Они надвигались на него, а фигурки на сцене становились все меньше и меньше. Скоро они превратились в крошечные игрушки, а глаза застыли перед его лицом. Белокурые локоны развевал ветер, и они сливались с морскими волнами. Нежные губы что-то шептали, но он ничего не слышал. Изображение начало меркнуть и темнеть. Он опустил глаза и увидел, как густая красная жидкость заливает его ноги и подбирается к коленям. Липкая, приторная, она стекала с его рук, тела, лица и заполняла огромный резервуар, из которого не было выхода. Вот он уже погрузился в нее по грудь и ничего не мог сделать. Ноги не слушались, руки не подчинялись воле, а взгляд не мог оторваться от бурлящей густой жижи, подступавшей к горлу. Андрей вскрикнул и проснулся.
Возле постели стоял врач и смотрел на него с тревогой, словно наблюдал, чем кончится его сон.
— Мне не нравится его пульс, — строго сказал Зарецкий, и Андрей вздрогнул.
— Голова болит? — спросил профессор.
— Не знаю, — прошептал больной, — мне было страшно.
Он осмотрелся. За спиной отца стояла женщина, рядом доктор Кошман, а по другую сторону кровати возилась с пробирками Юля.
— Тебе пора выходить на свежий воздух. Тут душно. Ван Ли погуляет с тобой по саду.
— И я тоже, — сказала Юля.
— Да-да, конечно. Но разговаривать не надо, если он сам вас ни о чем не спросит. Ночь не принесла ему отдыха. Через час возвращайтесь к завтраку.
— Хорошо, — послушно согласилась девушка.
Дождя не ожидалось. Среди облаков проглядывало солнце. Они прошли в беседку и устроились на ступеньках. Андрей долго молчал, потом спросил:
— С какой целью ты живешь здесь?
Юля встрепенулась и не сразу ответила.
— У меня нет цели. Просто я здесь живу, потому что ты мой муж и потому что я тебя люблю и мне приятно заботиться о тебе.
— Слышу я одно, а вижу другое. Я воспринимаю окружающее через зрение.
Слова значения не имеют. Я словно губка впитываю в себя все, что нужно и не нужно. Мой мозг, моя память опустошены и требуют знаний, чтобы заполнить пустые ячейки. Но мне предлагают одно и то же, как младенцу, закармливая его манной кашей. Нет остроты и свежести. Никто не допускает меня к себе, отгораживаясь каким-то щитом. У меня обострилась восприимчивость. Я чувствую фальш на расстоянии, как пахучие духи. Отец от меня что-то скрывает. Пожалуй, все. Он изучает меня, а я изучаю его, и уже непонятно, кто из нас двоих врач. Мрачная личность с именем доктор Кошман похож на улитку, которую невозможно выковырнуть из скорлупы. Наталья Павловна имеет свои взгляды на вещи и осуществляет никому не понятный план. Как бы он не завел ее в тупик. Ван Ли самый безобидный малый, но он носит в себе свою тайну и похож на притаившуюся на дереве рысь. Ты тоже выполняешь чью-то волю. Когда ты говоришь о любви, твои глаза пусты, а где-то в душе сидит необъяснимая тревога. А все вы, вместе взятые, разыгрываете глупый, примитивный спектакль перед единственным зрителем. Так и хочется выкрикнуть из зала: «А король-то голый!» Ошибка заключается в том, что артисты всегда считают зрителя глупее себя и пытаются с пафосом внушить ему, что дважды два четыре. К сожалению, это скучно и неинтересно.
— Весь мир похож на театр, — с грустью заметила Юля. — Театр это и есть зеркальное отражение жизни.
— Не правильно, театр — это увеличительное стекло. А мне предлагают искривленное зеркало, в котором видишь искореженные фигуры в чужих масках.
— Ты совсем не похож на себя.
— А меня нет. Я образ, который подыгрывает вам на слух, улавливая фальшивую тональность неприхотливой дудки. Мне еще надо многое понять, чтобы найти потерянное. Где-то оно рядом. Только уловить не могу, нащупать. Глаза-то завязаны. Я на бреющем полете, подчиняюсь ветру и никак не могу запустить мотор.
— Так и разбиться недолго. Что тебе мешает?
— Повязка на глазах. Портрет в рамке. Нужно сломать все ограничители.
— Я могу тебе помочь?
— Наверняка, но ты испугаешься. Тебя лишат сладкого на десерт. — Напрасно, меня трудно испугать. Если я решила, то иду до конца.
Андрей повернул к ней голову и заглянул в лицо. — Сейчас ты больше похожа на себя. Я дам тебе шанс отличиться. Возможно, я способен дать то, чего ты ищешь. Но об этом потом. Время покажет, кто на что способен. — Немного помолчав, он добавил:
— Цыплят по осени считают.
Старик проводил ее до двери. Инвалидная коляска остановилась на пороге, и он указал на замок.
— Мне не очень легко дотягиваться, тут уж вы сами.
— Конечно. Большое вам спасибо за приют. Извините, что все так получилось.
— Но вы-то тут ни при чем, милочка.
Татьяна открыла дверь и вышла на лестничную клетку. У дверей квартиры напротив стояла яркая блондинка с эффектной внешностью и давила на кнопку звонка. На вид ей было чуть больше двадцати, а судя по одежде, девушка не привыкла себе ни в чем отказывать. Татьяне показалось, чта красотка принимала ванну из дорогих духов и пользовалась косметикой, как маляр кистью.
— Вы напрасно стараетесь, девушка. Вам не откроют.
Марина оглянулась и окинула Татьяну взглядом.
— Это почему же? Разве я похожа на грабительницу?
— Я так не думаю. На кого вы похожи, я обсуждать не стану. Просто в квартире никого нет и в ближайшее время не будет. Только зря теряете время.
— А где же они?
— Вас, очевидно, интересует Павел Сарафанов? А вас зовут Марина Кайранская.
— Вот уж не думала, что Паша откровенничает с соседями. А может быть, вы больше чем соседка?