Дядя Фёдор, пёс и кот. Полное собрание
Шрифт:
— Какие пионеры? — спрашивают охотники.
— Те, которые по местам боевой славы ходят. Помните, мы видели следы детские?
— Да, сейчас пионеров развелось больше, чем лосей, — сказал один охотник. — Шагу не шагнёшь в лесах. Всюду пионеры боевую славу ищут или природу спасают в виде костров.
— Никитич, что делать-то будем? — спросил другой.
— На кабана пойдём, — говорит Никитич. — Там в овраге огромный кабанище скрывается. Я вчера следы видел.
Пошли они к оврагу. По сугробчикам идут, от них пар
Видят они — вдалеке на берёзе что-то темнеет.
— Это рысь, — говорит Никитич.
А это Шарик темнел. Увидел он охотников и от радости даже залаял. Один охотник удивился:
— В нашей боевой газете «Красная Звезда» я однажды читал, что были собаки, которые блеяли на посту. Статья это называлась «Козобаки или собакозы». Но чтобы рыси лаяли, я такого не знаю.
— Ой, — говорит старший охотник, — да это не рысь. Это Шарик тамаросемёновский. — Эй, Шарик, что ты там делаешь?
— На кабана охочусь, — отвечает Шарик.
— Давай слезай к нам.
— Нет, — говорит Шарик. — Лучше вы ко мне залезайте.
— А что — так удобнее смотреть?
— Нет, безопаснее сидеть.
— Что кабан-то, большой? — спрашивают охотники.
— Очень большой, — отвечает Шарик.
— Килограммов сто будет?
— Я думаю, пятьсот, и ещё двадцать на клыки отведите.
— Что-то мне не очень хочется охотиться, — говорит старший охотник.
— Да и нам что-то не очень, — говорят другие. — Главное: мы погуляли, воздухом подышали, пейзажи хорошие видели. В общем, наприродились по самые уши. Пошли на почту чай пить.
Тогда Шарик к ним слез и тоже на почту отправился чай пить. Очень ему такие охотники понравились. Один Никитич недоволен был. Но он у них не главный. А Тамара Семёновна пир охотникам устроила из их продуктов: просто объеденье. Там и суп был, и чай, и торт со шпротами. Почтальон Печкин и Иванов-оглы ей помогали.
Потом они танцы устроили и народные песни пели до утра. Шарик в таких охотников просто влюбился. Он дяде Фёдору сказал:
— Такая охота мне очень нравится.
А вот ружья всякие, и флажки, и капканы я бы запретил.
Глава 12
Пора, брат, пора!
Вечером папа с мамой на народно-целебную прогулку пошли. Их тётя Тамара научила босиком по снегу ходить. Это жутко полезно для здоровья. Сама она не ходила. Она себе пятки отморозила. Но другим очень рекомендовала.
Дядя Фёдор, Матроскин и Шарик на совещание собрались. Кот Матроскин говорит дяде Фёдору:
— Скоро охотники уедут, Тамара Сёменовна нами займётся. Спасибо ей второй степени.
— Не грусти, — отвечает дядя Фёдор. — Мы от мамы ушли, мы от папы ушли, от почтальона Печкина ушли, а от тёти Тамары мы и подавно уйдём. У меня план есть.
— У меня тоже план есть, — говорит Матроскин.
— Какой же? — спрашивает дядя Фёдор.
— Давайте ей телеграмму пришлём: «Вызываем в Москву на пост министра обороны по пенсионерам». Она сразу умотает. И будет на нашей улице праздник.
— Да! — возражает дядя Фёдор. — А потом она узнает, что её никто не вызывал. Примотает обратно, и будет на нашей улице траур.
— У меня тоже есть план, — кричит Шарик. — Давайте ей записку пришлём: «Уезжай отсюда, а то плохо будет». И подпишем: «Трое неизвестных».
— Хороший план, — говорит дядя Фёдор. — Только опасный. И потом она, Шарик, сразу догадается, что трое неизвестных — это есть один ты, да ещё невоспитанный.
— А какой план у тебя? — спрашивает Матроскин.
— Какой, какой? — кричит Шарик.
— Я в селе Троицком большой дом пустой нашёл. В нём два года уже никто не живёт. Я со стариками поговорил, они разрешают его занимать. Дом большущий, но мы его освоим. У нас уже опыт есть. Там и школа есть. Все мы учиться начнём.
— Ура! — шёпотом закричали Шарик и Матроскин. Шёпотом, потому что дверь заскрипела. Это папа с мамой с лечебной прогулки пришли.
— Мы втроём целый санаторий пустой освоим, — сказал Матроскин под конец. — У нас уже большой опыт есть. А учиться я давно хочу. Я сразу в первый класс поступлю.
— А я не знаю, в какой мне поступать, — говорит Шарик. — Может, я уже до пятого дорос. А может, до десятого.
— А может, уже и до директора школы, — сказал дядя Фёдор.
Кот Матроскин на эти слова полчаса ехидно смеялся, а Шарик подумал:
«А что? Если меня побрить хорошо, да причесать, да пиджак с галстуком накинуть, не только директор — сам министр просвещений выйдет старорежимный».
Во время лечебной прогулки мама говорила папе:
— Всё, мой милый Дима, пора домой двигать. Меня мой магазин ждёт. От такого количества событий я просто устала. Да и на сеновал пора отопление провести. По утрам я никак одеяло разогнуть не могу.
— Хорошо, — отвечал папа, — завтра рано встанем и поедем.
Они пришли на сеновал, упаковали свои рюкзаки и к тёте Тамаре на почту явились прощаться.
На почте в это время охотники отвальный праздник устраивали. И все про Печкина хорошие слова говорили. Они желали Печкину долгих лет жизни и большого почтового счастья.
Папа с мамой тихонько к Тамаре подошли:
— Ты уж, Тамара, за нашим мальчиком приглядывай. Если тебя в Думу изберут, ты его не бросай, оставь заместителем своего Иванова-оглы. А нас работа ждёт.