Дядя Ник и варьете
Шрифт:
— Надо полагать, — сказал Томми все еще мрачно. — Как-никак, у меня опыт.
— Кроме того, — ровным голосом продолжал дядя Ник, — вы не успеете спуститься вниз, но все равно вам лучше изменить внешность для этого выступления с галерки…
— Черный парик и большие зубы, — начал Томми, сразу повеселев.
— А молодой Ричард пойдет за ней следом, и от него потребуется только удостоверить ее личность. — Он взглянул на меня, потом на Джули. — Но вы оба должны тянуть время, чтобы полицейские были заняты, пока миссис Фостер-Джонс не окажется в безопасности.
— Мистер Оллантон, — вскричал Фостер-Джонс срывающимся
— Прекратите, — сказал дядя Ник. — Нам еще придется над этим поработать — и вам в том числе. Вопросы задавать сейчас не стоит: нас уже зовут на выход. Мы повторим все снова в пятницу. И точно запомните, что вам надлежит делать, мистер Фостер-Джонс. Проверьте, чтобы экран был такой, как нужно, и не опрокинулся.
— Новый вариант знаменитой сцены с ширмой, — весело сказала Джули. — Будем надеяться, что она пройдет не хуже, чем у Шеридана.
Дядя Ник кисло улыбнулся, чуть шевельнув углами губ.
— В противном случае кое-кто из нас попадет в веселую историю, мисс Блейн.
Ответная улыбка Джули была сладкой и неискренней.
— Я-то попаду, это ясно, что же касается вас, то не знаю. Но в каком-то смысле работать с вами очень приятно, мистер Оллантон.
Дядя Ник не ответил — он уже выходил из уборной, и я, переглянувшись с Джули, последовал за ним.
И все прошло как по маслу. В воскресенье, седьмого декабря тысяча девятьсот тринадцатого года, миссис Фостер-Джонс, знаменитая предводительница суфражисток, с триумфом выступила в Лидсе перед многолюдной аудиторией — и затем бесследно исчезла. Без пяти минут девять улыбающаяся хрупкая женщина с непокрытой головой, но в длинном ярко-красном пальто вышла из-за экрана, приветствуя председателя под взволнованный шум всего зала; в пять минут десятого нигде в здании не было ни малейшего ее следа. Да, все прошло великолепно.
Должно быть, Джули и миссис Фостер-Джонс тренировались не жалея сил, потому что с моего места, — а я сидел у самой сцены, — все выглядело так, словно миссис Фостер-Джонс оставалась за экраном ровно столько, сколько надо, чтобы взять и надеть шляпу, которая была у нее на голове, когда она вновь появилась из-за экрана. Джули, не поднимая глаз и закрыв шляпой почти все лицо, действительно была похожа на миссис Фостер-Джонс. Кроме того, не успела она сделать и шага, как с галерки раздался зычный голос: «Вот она! Похлопаем, ребята!» — и зал опять забурлил. Наверное, этот блистательно рассчитанный и прекрасно исполненный Томми Бимишем ход был лучшим штрихом во всем плане дяди Ника: ни у кого не было времени внимательно наблюдать и думать. Когда Джули спускалась по ступенькам со сцепы, председатель, которому тоже были даны инструкции, уже призывал к порядку и объявлял следующего оратора. Прежде чем Джули добралась до двери, я встал со своего места, но в проходе меня уже опередили полицейский и высокий человек в плаще. Джули успела открыть дверь и выйти, и тут они ее нагнали. Я пошел за полицейским и высоким человеком и очутился в коридоре, где Джули сердито вырывалась из рук здоровенного сержанта полиции.
— Вы что, спятили, приятель? — восклицала она. — Уберите свои грязные лапы!
— Ладно, миссис Фостер-Джонс, — сказал человек в плаще, беря руководство на себя. — Если вы не причините нам беспокойства,
— Не понимаю, о чем вы говорите, — сказала Джули. — Кто вы такие?
— Я инспектор сыскной полиции Вудс, и у меня есть приказ взять вас под стражу, миссис Фостер-Джонс.
— Что за чепуха! Я не миссис Фостер-Джонс. — Тут она заметила меня. — О, привет, Дик!
— Привет, Джули! Что тут случилось?
— Я не знаю… вот…
— Подождите. — Инспектор свирепо взглянул на меня. — Одно из двух: или вы уберетесь отсюда немедленно, или отправитесь со мной в участок.
— Что же, я пойду в участок. Хотя смысла в этом не вижу. — Я старался говорить смело и вызывающе, но думаю, что мой голос все-таки дрожал. — Я увидел, что мисс Блейн спускается со сцены. Она моя приятельница. Мы вместе выступаем в варьете. На этой неделе — в Лидсе, в театре «Эмпайр». На следующей неделе — в Шеффилде.
Джули сняла шляпу.
— Должна сказать, инспектор, вы не слишком-то любезны, если не замечаете разницы между мной и миссис Фостер-Джонс, она намного старше. Меня зовут Джули Блейн. Я актриса, сейчас играю в скетче вместе с комиком Томми Бимишем.
— Верно, черт побери, — сказал сержант. — Я сам вас видел. Вот она кто, сэр.
— Я вижу, что она не миссис Фостер-Джонс, — медленно начал инспектор. Потом его словно ударило. — А ну живей, вы двое, — заорал он. — Бегите, может, она еще здесь. Обыщите все комнаты. Посмотрите у задней двери. Пошевеливайтесь! — Когда они умчались по коридору, он подозрительно взглянул на Джули. — Ну хорошо, вы мисс Блейн. Миссис Фостер-Джонс заходит за экран, а вы выходите из-за него в ее пальто.
— Почему в ее пальто? Это мое пальто. Я купила его в четверг утром. Вот смотрите, у меня есть чек из магазина. — Пока инспектор рассматривал чек, она продолжала говорить. — Правда, у миссис Фостер-Джонс пальто почти такое же, только у нее высокий черный воротник и черные отвороты, вы не заметили? Я пришла на митинг и собиралась сесть на сцене, потому что ходили слухи, что будет выступать миссис Фостер-Джонс. Ну и, конечно, опоздала — я не опаздываю только в театр, — поднялась по лестнице, и очутилась за этим экраном, и тут услышала аплодисменты, и миссис Фостер-Джонс начала говорить, так что мне пришлось остаться на месте. Когда она кончила речь и пробежала мимо меня, я очень взволновалась — аплодисменты всегда выбивают меня из колеи — и не могла решить, занять ли мне место на сцене или уйти. Я сделала несколько шагов, и тут какой-то болван на галерке принял меня за миссис Фостер-Джонс, подумал, что она возвращается, и поднял крик, и остальные тоже начали кричать и хлопать, и я перепугалась и побежала к двери, где меня уже поджидал сержант. — Она жалобно улыбнулась инспектору. — Если я причинила вам неприятности, инспектор, я очень сожалею. Но чем же я виновата, что у нас с миссис Фостер-Джонс похожие пальто?
— Не знаю. Но вы должны быть готовы дать нам свои показания в письменном виде.
— Ну, разумеется, — сказала Джули, подняв брови и широко раскрыв глаза — сама невинность. — Почему же нет.
Инспектор глубоко вздохнул и с шумом выдохнул воздух.
— В следующий раз, когда вы приедете сюда, мисс Блейн, я посмотрю, как вы представляете на сцене, там вы будете на месте. Я все время имею дело с лжецами, но вы превзошли всех.
— Вы мне не верите?