Дьявол Шарпа
Шрифт:
— Ваше обиталище, капитан?
— Моё.
— Не приютите ли вы меня с другом сегодня?
Морилло непонимающе заморгал:
— Ради Бога. Правда, предупреждаю: будет тесновато.
— Во сколько вы предполагаете поднимать на рассвете своих парней?
— В шесть, чтобы в семь выехать.
— А раньше можете?
— Ну… да.
Шарп усмехнулся:
— Как вы думаете, капитан, станет ли сержант Дрегара беспокоить нас с мистером Харпером, будучи уверен в том, что мы сладко спим? А? Мне почему-то кажется, что у него хватит такта потерпеть часов до десяти, а то и до одиннадцати?
Суть не ахти какой хитрости Шарпа капитан ухватил с лёту, мигом обозначив слабое место плана:
— Он может заметить отсутствие ваших лошадей.
— Едва ли. Животных всё равно останется много: кони десятка ваших кавалеристов, да одры его подручных. Вот мул — другое дело. Жаль, но его, похоже, придётся бросить.
Капитан затянулся сигарой и, вытянув губы трубочкой, пустил струйку дыма, тут же подхваченную ветром:
— Приказ капитан-генерала никак не регламентирует время моего выезда, и, если мне вздумается выезжать, например, в три утра, а вы решите покинуть форт вместе с нами, то у меня нет никаких причин вам мешать, правда?
— Правда, капитан. — с облегчением выдохнул Шарп, — Спасибо.
Но Морилло не закончил:
— Я бы не советовал вам ехать по главной дороге. Дрегара знает обходные тропки, и догонит вас без особых усилий, сколько бы часов у вас в запасе ни было. — капитан выдержал паузу и загадочно улыбнулся, — Но я дам вам Фердинанда.
— Кого?
— Утром, синьор, увидите.
Морилло довольно зажмурился, но больше ничего не сказал. От костров аппетитно тянуло готовящимся на них ужином. Смеркалось. Облака с раскалёнными брюхами плыли над чёрной иззубренной стеной Анд.
Через час после того, как на небе потухли последние отблески солнца, капитан Морилло обошёл форт, оповещая своих солдат о том, что они выступают в три утра. Люди охали и стонали: в такую-то рань? Однако, Шарп, которого капитан, как и Харпера, взял с собой, видел, что это не всерьёз, и на душе у стрелка было тепло и покойно. Эти парни верили в то, за что сражались, а, значит, дело Вивара не умерло вместе с ним.
— А вы, сеньор? — Дрегара, жилистый желтозубый коротышка, устремил на Шарпа холодный змеиный взгляд, — Вы тоже рано подниметесь?
— Упаси, Господи! — зевнул Шарп, — Настоящий английский джентльмен просыпается не раньше девяти утра.
— Не знаю, как вы, англичане, а у нас, в Ирландии принято спать до десяти. — глубокомысленно изрёк Харпер, — Оттого-то мы, ирландцы, и поздоровей худосочных соседей.
Дрегара отхлебнул из бутылки бренди:
— Можем ехать вместе, сеньор. Вы же тоже на юг? Вместе безопаснее.
— Замечательно, мой дорогой, замечательно! — вальяжно-высокомерным тоном, который так бесил его в офицерах-соотечественниках, одобрил Шарп, — Вас в таком случае не затруднит, полагаю, согреть нам воды для бритья? Скажем, к десяти часам. Только предупредите своего солдата, чтобы не вваливался, как медведь, а вежливо постучал и оставил посудину на пороге.
— Воды для бритья? — брезгливо повторил Дрегара. Ноздри его раздулись. Сержанту не нравилось, когда с ним обращались, как с лакеем.
— Да-да, воды, сержант. Но обязательно горячей, вы уж проследите, договорились? Ненавижу бриться в холодной воде.
Глаза сержанта превратились в узкие щёлочки, но голос был ровен:
— Хорошо, сеньор. К десяти.
Форт затихал. Бойцы заворачивались в одеяла и устраивались спать вдоль бревенчатых стен. Над ними мерно гремели каблуками часовые. Внизу, в зарослях покрикивал то ли зверь, то ли неведомая пичуга. Шарп, лёжа на полу хибары, слушал могучий храп ирландца. Мысли не давали уснуть. В совпадения стрелок не верил. Следующий за иноземцами от самой Вальдивии сержант Дрегара привозит Морилло приказ, убирающий того подальше от места, где очень удобно избавляться от неудобных людей (яркий пример — дон Блаз). Приказ подписан Батистой. То есть и стоит за этим Батиста? Но зачем ему убирать заезжих чужестранцев? Может, он подозревает в них тайных эмиссаров Мадрида? Чушь! Убивать таких — себе дороже, ведь понаедут новые. От вопросов пухла голова, и сон не шёл.
Только почувствовав на плече руку Морилло и услышав его шёпот, Шарп понял, что всё-таки забылся.
— Вставайте, сеньор. Пора, пока другие не зашевелились. Мой сержант открыл ворота.
Шарп повернулся и закряхтел. Прошли те времена, когда бессонные ночи ему были нипочём. Болела спина, и ныла нога, где засела пуля.
— Поторапливайтесь, сеньор. Сейчас мои люди будут вставать, Дрегару тоже всполошат.
Впотьмах натянув одежду и обувь, друзья собрали оружие и как можно тише выволокли сундук, сёдла и сумки к воротам, откуда сержант вывел иностранцев наружу, в прохладную ночь. Вскоре появился Морилло с их лошадьми. Мулом, увы, пришлось пожертвовать.
Морилло был не один.
— Это Фердинанд. — представил он спутника, — Ваш проводник. Холмы знает, как свои пять пальцев. Он — «пикунче». Не говорит ни по-испански, ни на другом христианском языке, но вам-то с ним не детей крестить.
— Что значит «пикунче»?
Месяц вышел из-за тучи, и Шарп получил ответ на свой вопрос. Тёзка испанского короля оказался низкорослым щуплым индейцем, одетым в лохмотья кавалерийской формы, обильно украшенной перьями. Туземец был бос и безоружен.
— «Пикунче» — название его племени. — объяснял Морилло, помогая Харперу седлать коня, — Незаменимы в качестве разведчиков и проводников. Среди дикарских племён мало дружественных нам. Дон Блаз ратовал за то, чтобы побольше аборигенов привлечь к нам на службу, но он умер, и всё заглохло.
— А где его лошадь? — оглянулся по сторонам Харпер.
Морилло хохотнул:
— По джунглям Фердинанд и без лошади вам сто очков форы даст! — капитан затянул подпругу и отступил назад, — Удачи вам, подполковник!
— Как нам отблагодарить вас, капитан?
— Просто передайте мой поклон вдове Вивара. Скажите, что я был верен её мужу до конца.
Капитан надеялся на то, что донна Луиза при случае замолвит за него словечко, когда он вернётся в Испанию.
— Передам обязательно. — пообещал Шарп, забираясь в седло и пристраивая на переднюю луку сундук, — Удачи и вам, капитан.
— Доверьтесь Фердинанду.
Индеец взял их лошадей под уздцы и повёл вниз по склону к тёмному морю леса. Луна играла в прятки, то выныривая из-за рваных облаков, то вновь скрываясь.