Дьявол в бархате
Шрифт:
— Я тоже так думаю. Все же давай поразмыслим об этом. Эльзасские головорезы выползают из своего убежища только для того, чтобы убить кого-нибудь за вознаграждение. Один из этих носил зеленую ленту. Кто же натравил их на меня?
Джордж удивленно воззрился на него.
— А у тебя есть на этот счет какие-то сомнения? Разумеется, сам милорд Шафтсбери.
Фентону сразу же припомнились утренние предупреждения Джайлса Коллинса: «Надеюсь, сэр, вы не пьете вино ни в» Дьяволе «, ни в» Голове короля «? Последняя таверна служила местом встречи членов клуба» Зеленая лента «. Он вспомнил и мрачноватую фразу Джайлса:» Вам сегодня, возможно, предстоит кровавая работа «.
Фактически, Джайлс одел его как раз для дуэли — без всяких кружевных украшений и перстней на правой руке. Все же Фентон не был до конца удовлетворен.
— Безусловно, — согласился он, нахмурившись, — я ненавижу милорда Шафтсбери, и все, что он делает. Но он могущественный человек, бывший лорд-канцлером до того, как в четвертый раз изменил королю. Кто я такой, чтобы стать его жертвой? Почему?
Лицо Джорджа вновь приняло озабоченное выражение.
— Боже, помоги нам! — воскликнул он, стукнув кулаком по столу. — Я думал что ты уже бросил свои фантазии. Ник, хороший специалист по душевным болезням…
— Да не нужен он мне, Джордж! Почему этот маленький мерзкий старикашка должен питать ко мне злобу?
Джордж заговорил успокаивающим голосом, словно обращаясь к ребенку:
— Ты этого не помнишь, Ник?
— Нет!
— Парламент, — начал Джордж, — сделал перерыв в работе…
— В ноябре прошлого года, — подхватил Фентон. — И не созван до сих пор.
— Отлично! — кивнул Джордж. Его глаза радостно блеснули. — Я еще вылечу тебя, дружище! Перерыв в работе парламента, — продолжал объяснять он, — не означает его роспуска. В ноябре палаты лордов и общин до такой степени перегрызлись, что заседая вместе в Раскрашенном зале…
— Черт бы тебя побрал! Мне все это отлично известно! Я хочу знать, почему милорд Шафтсбери…
— В тот вечер, — продолжал Джордж, — я был в галерее Раскрашенного зала, где висят пять больших гобеленов, изображающих победу над Троей. Сам не знаю, зачем я туда пришел; моя голова не приспособлена для политики. Ах да, вспомнил, я пришел туда, так как слышал, что готовится крупная склока, которая может оказаться забавным зрелищем.
— Ну?
— Джек Рэвенскрофт и я держали пари, погаснут свечи до окончания речей или нет. Свечи и впрямь светили тускло на высоких остроконечных окнах, над рекой висел осенний туман, но в двух каминах ярко горел огонь. Милорд Шафтсбери занял место у ближайшего камина. Его величество тоже там присутствовал.
— Король Карл? Почему?
— Понятия не имею. Но он пристроился у другого камина. Сегодня, Ник, когда мы увидели физиономию краснокожего индейца на знаке табачной лавки, то будь я проклят, но мне захотелось вскричать» сир!»В тот вечер король в точности походил на него, разве что он не скалил зубы, носил черный парик, и словно видел сразу все своими проницательными глазами. Помнишь, Ник?
— Я… Нет, не помню.
— Не помнишь, как ты поднялся со стула, — воскликнул Джордж, — показывая пальцем на милорда Шафтсбери, и произнес самую великолепную речь из всех, которые когда-либо сдирали с кого-нибудь кожу?
На сей раз озноб пробрал Фентона с головы до пят.
Каплун и голуби Джорджа уже давно крутились на вертеле над очагом. Мальчик-слуга поливал их жиром из половника, прикрыв лицо влажной тряпкой. Неподалеку от очага на железных цепях висели куски разделанной туши.
— Нет! — крикнул Фентон. — Эту речь произнес не я, а милорд Хэлифакс несколько лет спустя!
К счастью, до Джорджа дошла только часть его реплики.
— Не ты? Будь я проклят, ведь я же был там и слышал тебя! Все уставились на тебя, но ты уже так разошелся, что не мог остановиться.» Вот сидит, милорды и джентльмены, тот, кого именуют милордом Шафтсбери… «
— Ну и что я еще сказал?
— Не сбивай меня с толку! — огрызнулся Джордж, стараясь поточнее все припомнить. — У меня в голове застряли только начало и конец. Ах да… — Он хитро прищурился. — Скажи, Ник, было правдой то, что ты говорил о прошлом милорда Шафтсбери?
— О его прошлом? Что именно?
— Что милорд Шафтсбери в молодости и в начале Великого мятежа 60 , был ярым роялистом и хорошо дрался в армии Карла I, пока…
60
То есть гражданской войны.
Фентон выпрямился.
— Пока, — подхватил он, — этот тип, обладающий собачьим чутьем, не понял, что звезда короля закатывается. Как раз перед битвой при Нейсби 61 , он перебежал к круглоголовым и стал благочестиво и ревностно распевать с ними псалмы…
— А при Эбботсбери? — подсказал ему Джордж.
— При Эбботсбери, — продолжал Фентон, — он проявил себя таким завзятым круглоголовым, что хотел сжечь заживи захваченный в плен гарнизон роялистов.
61
В битве при Нейсби 14 июня 1645 г. парламентские войска разбили королевские.
Жир капнул с вертела на угли, вызвав злобное фырканье и шипение в очаге, озарившем столовую зловещим красноватым сиянием.
— Но чутье и в дальнейшем его не подводило, — холодно и спокойно продолжал Фентон. — Во время Реставрации он снова превратился в роялиста, стоя с поклонами и улыбками (ибо иногда Шафтсбери бывает очень веселым человеком) среди депутации, приветствовавшей короля Карла II.
Снова капли жира зашипели в очаге.
— Нужно ли говорить, — осведомился Фентон, — как протекала его дальнейшая карьера? До сих пор он был только Энтони Эшли Купером — маленьким человечком с тремя именами. Однако усердная служба новому королю заработала ему титулы и милости, сделав графом Шафтсбери. Тем не менее, он опять почуял перемену ветра. Усиливающиеся крики:» Нет папизму!», общие требования изгнать герцога Йоркского, так как он католик, могли поднять бурю, которая сметет короля. И милорд переметнулся снова.
До этого момента Фентон холодно и бесстрастно перечислял факты. Но теперь он впервые коснулся теперешних событий. Отвернувшись, он плюнул на пол.
Джордж подпрыгнул от возбуждения.
— Ты все помнишь! — воскликнул он, дергая Фентона за рукав. — Так что можешь не валять дурака — никакой ты не сумасшедший! Когда ты произносил эту речь в парламенте, ты был мертвецки пьян — я же видел, как ты пять недель напивался до беспамятства. И теперь у тебя в голове мутится с похмелья, хотя ты это отрицаешь.