Дьявол во плоти

Клейпас Лиза

— Дядя, — мягко упрекнула она. Как можно так назвать красивую, аккуратно подстриженную бороду.

Герцог осторожно вынул термометр из-под мышки Кира и, прищурившись, посмотрел на показания, отведя его подальше от лица, чтобы чётче видеть цифры. Отложив градусник в сторону, он взглянул на Меррит.

— Моя дорогая, если ты не отдохнешь, как следует, то сама заболеешь.

— Я не могу, пока температура не спадёт и Кир не окажется вне опасности.

— Уже, — обыденным тоном сообщил Кингстон.

Меррит резко на него посмотрела.

— Что?

— Самое худшее

уже позади. Температура упала до тридцати девяти градусов, и пульс в норме.

Она подлетела к Киру и пощупала его лоб, который стал прохладнее и покрылся испариной.

— Слава Богу! — сказала Меррит и облегчённо всхлипнула.

— Меррит, — ласково проговорил герцог, — ты превращаешься в плаксу. — Он вытащил из кармана пиджака носовой платок и нежно приподнял её подбородок указательным пальцем. — Отправляйся в постель, — сказал он, вытирая ей глаза, — иначе от тебя не будет никакой пользы.

— Хорошо, но сначала могу я спросить… Тётя Эви сильно расстроилась, когда ты рассказал ей о письме?

— Нет. Она сразу же начала беспокоиться о мальчике, да и обо мне тоже.

— Многие женщины в её положении сочли бы его… ну, обузой.

Впервые за долгое время Кингстон по-настоящему улыбнулся.

— Ты же знаешь Эви. Он уже стал для неё родным человеком.

Глава 18

От глубокого сна Меррит пробудил звон фарфоровой чашки о блюдце. Она потянулась и моргнула, обнаружив, что шторы раздвинуты и в спальню проникают косые лучи послеполуденного солнца. Её внимание привлекли яркие медно-рыжие волосы. Заметив за маленьким чайным столиком в углу женщину, Меррит села.

— Фиби!

Леди Фиби Рэвенел повернулась и подошла к ней с радостным смехом.

Они знали друг друга всю жизнь, росли вместе, делились секретами, радостями и печалями. Фиби была поразительно красивой женщиной, высокой и стройной, в отличие от низенькой коренастой Меррит. Как и Меррит, она овдовела несколько лет назад, хотя в случае Фиби потеря не стала для неё неожиданностью. Её первый муж, Генри, страдал от продолжительной изнуряющей болезни и скончался до рождения их второго сына. Затем в жизни подруги появился Уэст Рэвенел, и после стремительного ухаживания, напоминающего водоворот событий, они вскоре поженились.

— О, сколько лет, сколько зим! — воскликнула Меррит, когда они обнялись. — Я так скучала! В письмах всего не расскажешь.

— Особенно учитывая, как редко ты пишешь, — поддразнила Фиби и рассмеялась над выражением лица Меррит.

— Если бы ты знала, как усердно я работала! У меня не было времени ни на письма, ни на книги, ни на чай с подругами… ни на сон, ни на походы по магазинам… Я жила как средневековый крестьянин.

Фиби усмехнулась.

— Я собиралась приехать раньше, но в поместье творится настоящее безумие. Мы готовимся к уборке урожая, и я была занята дочкой…

— Где она? — нетерпеливо спросила Меррит. Ей ещё не довелось увидеть дочь Фиби, Иден, которая родилась шестью месяцами ранее. — Надеюсь, ты привезла её с собой.

— Пришлось, — иронично ответила Фиби, указывая на растянутый

лиф своего платья на пуговицах спереди, который скрывал полную грудь кормящей матери. — Я ещё не отняла её от груди. Сейчас она с няней наверху. Я оставила мальчиков дома с Уэстом, но, возможно, они присоединятся к нам позже, в зависимости от продолжительности моего визита.

— Я так рада тебя видеть.

— Расскажи мне, что случилось, — сказала Фиби, подходя к маленькому столику. — А я налью чаю.

Меррит замялась, растерянно рассмеявшись.

— Слишком много всего. Не могу подобрать слов.

— Ты? У тебя никогда не бывает недостатка в словах.

— Я не знаю, с чего начать.

— Начни с чего угодно. Нет, начни рассказ с мужчины, которого ты сюда привезла. Согласно записке моего отца он — делец, пострадавший при пожаре на складе. О чём, кстати, я очень сожалею.

Меррит повернулась и сложила подушки у изголовья кровати.

— Ты уже видела отца?

— Нет, я только что приехала. У него встреча с парой поверенных из Лондона, и я сказала дворецкому, чтобы он им не мешал, а потом отправилась прямиком в твою комнату. В любом случае я хотела поговорить именно с тобой.

Фиби принесла Меррит чашку чая и присела на краешек матраса.

— Ты определённо захочешь поговорить и с отцом тоже, дорогая.

— О чём?

— О мистере Макрее, раненом мужчине. — Меррит прервалась, чтобы сделать живительный глоток чая. — Он винокур из Шотландии. С маленького острова у западного побережья. Он обратился в мою компанию, чтобы доставить и разместить своё виски на таможенном складе. Но пока рабочие перевозили груз, одна бочка разбилась о крышу товарного хранилища и окатила Макрея спиртным. Он ворвался в мою контору в мокрой одежде, весь такой мускулистый и горячий. У меня глаза разбежались.

— Я думаю, ты точно знала, на что положить глаз, — сказала Фиби, её светло-серые глаза заискрились весельем. — Он красивый?

— Невероятно. Высокий и широкоплечий, с голубыми глазами и волосами цвета летней пшеницы. А его акцент…

— Неотразим?

— О, да. Есть в шотландской картавости что-то такое, что заставляет думать, будто мужчина собирается либо прочесть стихи, либо перекинуть тебя через плечо и унести прочь.

— А может быть, и то, и другое одновременно, — мечтательно проговорила Фиби, потягивая чай.

Меррит усмехнулась и продолжила рассказывать, ничего не утаивая. Какое невероятное облегчение — довериться подруге, которая всё поймёт. Но, когда речь зашла о ночи, которую Меррит провела с Киром, говорить стало сложнее.

— А потом… — сказала Меррит, старательно отводя взгляд, — я попросила его остаться на ночь. И провести её со мной. В моей спальне.

— Ну, ещё бы, — рассудительно заметила Фиби.

— Я не повергла тебя в шок?

— Вовсе нет. Ты долгое время ни с кем не делила постель и вдруг оказалась в компании сурового красивого холостяка с шотландским акцентом. Я бы удивилась, если бы ты не попросила его остаться. — Фиби сделала паузу. — Боже, я надеюсь, ты не думала, что мы с Уэстом вели себя целомудренно во время нашего ухаживания.