Дьявол
Шрифт:
– Боже мой! Ясмин! – Мгновение он колебался. – Иду, Рори. Иду, чтобы все для тебя устроить. Продам рабов, и все сделаю для тебя.
– Для нас, Тимми.
– Руку, Рори. – В глазах у него появились слезы.
– Вот она, Тим, и мое сердце тоже. Пусть Элфинстон поможет тебе. Благослови тебя Господь. Теперь иди.
Тим сбежал по трапу. Голос Рори остановил его.
– И, Тим…
– Да, Рори?
– Если Мама Фиби захочет вернуться в Африку вместе с тобой, привози и ее.
– А Пенни?
– В Африке у тебя будет свой гарем, и еще будет ждать король, который на самом деле королева.
Тим исчез в темноте, и тут же Джихью спустился по сходням со шканцев.
– Мне показалось, что
– Тогда продолжай волноваться, Джихью, пока не выйдем в открытое море. Давай побыстрее сматываться отсюда.
– Отдать швартовы! – не стал ждать Джихью свистка боцманской дудки. – Отдать швартовы, ребятки. Двадцать фунтов стерлингов каждому из вас, когда достигнем Африки, и свободный проезд в любую точку, куда захотите.
– Есть, сэр! – взревела команда.
Полоска черной воды уже стала расширяться, и с каждым новым футом Рори чувствовал, что свобода близка. Паруса опустились и с шумом наполнились ветром, вздувшись от легкого ночного бриза. Корабль развернулся, и вода закрутилась воронками у него под килем. Рори обнял леди Мери. Неясные береговые огни уже стала поглощать тьма.
– Ясмин, – голос его был приглушен.
– Мой господин и повелитель, – ответила она.
– Моя дорогая, самая любимая. – Он стащил с себя черную робу, которую безжалостно трепал бриз.
– Но я не просто твоя дорогая или самая любимая.
Гонимые ветром тучи расступились на мгновение, и лунный свет рассыпался искорками в ее глазах.
– Что может быть больше нашей любви, Мэри?
– Наш сын, Рори.
Он отстранил ее от себя на вытянутых руках, сжав губы в тонкую линию.
– О чем ты говоришь, какой наш сын?
– Такой. Ребенок Альмеры – не ее ребенок, он – мой, наш.
– Но как?
– Как? Если честно, Рори, то все было не так уж и трудно. Ты заронил семя, я родила ребенка. Самое легкое было – заронить семя. Вынашивать его тоже было сравнительно легко, но, ох, эти бесконечные дни перетяжек, чтобы никто не заметил. Эх, Рори, это было самое трудное. Но никто не заметил. Ребенок Альмеры, которого зачал тоже ты, родился мертвым, задушился пуповиной. Это была девочка. Мой родился почти сразу же после девочки, Альмера была единственной, кто помогал мне с родами. Так что, если я хотела снова стать на ноги в Англии, надо было сказать, что это – ребенок Альмеры, несмотря на его желтые волосы и белую кожу. Теперь я могу сказать, что это наш ребенок. Альмера подтвердит мои слова; а теперь впервые в жизни я смогу любить нашего сына так, как он того заслуживает.
Он обнял ее нежно и искренне, без страсти, прижавшись щекой к ее щеке. Появились слезы, но были ли они его или ее, сказать было невозможно.
– Еще один барон Саксский, – прошептал он.
– Мой дорогой, скажем, принц Сааксский, потому что я хочу, чтобы именно там был наш дом.
– Иншаллах! – Рори осторожно проводил ее в свою каюту.
Глава ХLI
Огромный красный шар солнца, закатываясь за западный горизонт, осветил приземистый фаллический минарет, который отбросил длинную черную тень на дворец Саакса. Теперь дворец сверкал мрамором, и часовые, охранявшие его, выглядели щеголевато, в широких белых шароварах, черных жакетах с золотыми галунами и красных фесках. Он был совершенно не похож на старый, обожженный солнцем глинобитный дворец с оборванцами-караульными, слоняющимися у ворот. Легкий ветерок, налетевший с заходом солнца, трепетал в кронах финиковых пальм, заставляя их шелестеть металлическим звуком. Белый беговой верблюд с резко звенящим колокольчиком, привязанным на веревке с синим бисером вокруг шеи, грациозно ступал по пыли, подгоняемый тычками мальчика-погонщика, сидящего на его спине. Мальчик сильно вытянул кнутом верблюда, направляя его к краю узкой
Один из них, верзила-негр, обнял другого за плечи. Второй снял тюрбан из белого муслина и встряхнул длинными золотистыми волосами, которые упали ему на плечи.
– Хорошая прогулка, Баба.
– Такая же будет и завтра, Рори.
– И все последующие дни, надеюсь, брат мой.
– На все воля Аллаха.
Скинув с себя тяжелые шерстяные халаты, которые они сунули дородной негритянке, одетой в белоснежную юбку с фартуком и улыбающейся им доброй лучезарной улыбкой Мамы Фиби, они прошли в просторный внутренний двор, где стена дикого винограда скрывала от них последние лучи солнца. Фонтан журчал по лазурным плиткам бассейна, а в воздухе сильно пахло розами и жасмином. Мальчик лет пяти, с соломенными волосами, к которым необыкновенно шел шелковый кафтан бледно-лимонного цвета, подбежал и обхватил Рори за колени, а женщина, одетая в мавританские одежды, но без паранджи, последовала за ним. Она склонилась в легком, но почтительном поклоне перед Бабой, затем взяла Рори за руку и притянула его к себе.
– Мой господин и повелитель, – улыбнулась она ему и Бабе.
Рори посмотрел на нее и рассмеялся.
– Послушай ее, Баба. Прямо как мавританская жена, не устает повторять «господин и повелитель», хотя я, по правде, больше не господин и не повелитель собственного гарема; где там, даже собой распорядиться не могу, потому что принцесса Ясмин управляет мною вплоть до стрижки ногтей. Я просто превратился в ее раба.
– И какое прекрасное время настало! Рори Махаунд – раб женщины. – Она дала другую руку Бабе. – Представь, он – раб женщины.
– Что-то мне подсказывает, что он всегда им и был. Но, по дворцовым слухам, сестра моя, на него поступили жалобы. Девушки из его гарема чахнут от невнимания.
Баба похлопал ее по белой руке.
Она рассмеялась, направив их к мраморной лестнице, ведущей в верхние апартаменты.
– Я думаю, надо назначить Фаяла главным евнухом в гарем моего мужа, хотя Фаял так далек от евнуха, как только можно себе представить. Тем не менее, если он будет их обслуживать, уверена, они перестанут чахнуть. И раз уж речь зашла о Фаяле, он ждет тебя в твоих комнатах, Рори. Я приказала, чтобы он приготовил тебе кафтан цвета морской волны, расшитый изумрудами и жемчугом. Для тебя, Баба, я приказала Кту приготовить твою мантию из белого шелка с насечками, в тюрбан тебе лучше вставить бриллиантовую эгретку.
– Видишь, Баба, мы уже себе не господа. – Рори поднял мальчугана на руки и посадил себе на шею, отчего мальчик вцепился в волосы и завопил от удовольствия.
– Но к чему все это великолепие, сестра? – Баба снял мальчика с плеч Рори и посадил на свои.
Мери притянула их обоих к себе.
– Видите, мой муж и мой брат, как необходимо вам иметь меня под рукой. Вы уже все забыли. Что забыли? Что сегодня чрезвычайно важный день! Что прямо сейчас его полувеличество король Базампо вместе с его полным величеством королем Базампо находятся наверху в своей ванной.
– Тим приехал? – Рори бросил их и побежал вверх по лестнице, но Мэри удержала его.
– Их караван прибыл, пока вы были на прогулке, и можете сказать спасибо за то, что я оказалась на месте и устроила официальные почести. Я даже не забыла салют из двадцати одного выстрела в честь его величества и еще одиннадцать залпов в честь Тимми.
– Их караван? А он большой? – с нетерпением спросил Баба.
– Тимми упомянул о трехстах отборных рабах.
– Хорошо, мы сможем включить их в нашу следующую партию, за рабов из Базампо всегда дают самые высокие цены.