Дьяволица

Лавру Натали

— Отчего же? В следующий раз ты понадобишься мне как раз через месяц, — сказала Полина, имея в виду мою помощь при родах. — Буду очень признательна.

— Хорошо. Детали обсудим позднее.

Я уже смотрела основные варианты будущего Полины. В двух наиболее вероятных моделях развития событий роды закончатся трагически: в первом, если Полина будет рожать в Верхнем Волчке без квалифицированной помощи, умрут и ребёнок, и она; во втором, если она обратится в больницу, спасти удастся только её. Ни один из этих вариантов её не

устраивал, и поэтому она переборола собственную гордость и обратилась ко мне за помощью.

Наконец, мы приехали. Максим помог отцу подняться наверх и уложил его на диван. Сознание начало покидать Дилана. Он мычал от боли и ворочал головой.

«Тише, тише, я с тобой. Сейчас дам тебе лекарство. Подними голову, выпей…» — я заставила его выпить йогурт, в который добавила живицы.

— Мама, что мне с ним делать? Я же не умею ухаживать за больными… — паниковал Максим.

— Значит, научишься. Главное, следи, чтобы он не упал с дивана. Скоро он должен уснуть. Принеси, пожалуйста, пакет со льдом. Нужно сбить температуру.

Максим ушёл и оставил нас одних. Я постелила Дилану под голову махровое полотенце, чтобы не запачкать подушку слюной, пока он будет спать, и сняла с него лишнюю одежду.

«Оставь, мне холодно…» — простонал он.

«Так надо, любимый, ты весь горишь. Засыпай.»

Пришёл Максим, подал лёд и остался наблюдать за моими действиями.

Дилан начал медленно погружаться в сон, и я надеялась, что нам с Полиной хватит времени, чтобы всё успеть.

Живя в Верхнем Волчке, Полина была совершенно не готова к рождению сына, поэтому мы приехали помочь ей купить все необходимые вещи и обсудить дальнейшие планы.

Глаза Полины не загорелись при виде торговых витрин. По ней было заметно, что её сознание параллельно находится где-то ещё. Я понимала, что связь с информационным полем — это неотъемлемая часть жизни главы клана, однако это был вовсе не повод отказываться от прав на личные дела.

— Полина, сейчас ты нужнее здесь, — сказала ей я.

— Мы можем возвращаться, — грустно ответила она. — Я не вижу реальности, в которой мой сын останется жив. И реальности, где ты помогаешь мне, тоже не вижу.

— Не говори ерунды. Я буду рядом, что бы ни случилось. Если хочешь, мы с Диланом можем никуда не уезжать.

— Ну уж нет. Вам не стоит слишком долго светиться в Нижнем Волчке, — уверенно заявила она.

— Тогда предлагаю сделать всё, чтобы быть готовыми к появлению на свет твоего ребёнка. И, кстати, давай-ка сменим твою одежду.

— Ладно, на твоё усмотрение. Я не любитель ходить по магазинам.

Я заставила её примерить несколько нарядов и выкинуть старое, растянувшееся и выцветшее платье в урну. В магазине для детей и будущих мам мы завершили список запланированных необходимых покупок. Коляску и детскую переноску я обещала выбрать и привезти потом.

У нас набралось три больших пакета

с вещами. Я осталась довольна тем, что нам удалось быстро и без проблем найти всё, что требовалось. Правда, мне бы хотелось, чтобы Полина участвовала в этом более активно. Возможно, её чёрствость была связана с комплексами, оставшимися с детства.

Что касается тёплых вещей для Дилана, то, как назло, ни куртки, ни тёплых штанов найти не удалось. Я купила ему только шерстяные носки и вязаный свитер с воротом и решила, что остальное можно будет достать в Москве.

Когда мы уже вызывали такси, из дома поступил тревожный сигнал: Маша, которую Максим пару дней назад отвёз погостить к родителям (чтобы не мешала нам), вернулась, думая, видимо, что её муж решил привести домой любовницу, да ещё зачем-то позвала Свету, мою сестру.

Машины вопли разбудили Дилана. Он не сразу понял, что происходит.

Максим увёл жену в другую комнату, и они начали ругаться, забыв о присутствии Светы, которая не видела Дилана со дня похорон. В отличие от Маши, она не стала поднимать крик. Её лицо налилось гневом.

— Ты как посмел сюда явиться? — первым делом спросила она.

Дилан с трудом сел, но ничего не ответил, так как речевые навыки пока ещё не вернулись к нему.

Я садилась в машину как во сне, всё моё сознание переместилось к месту событий.

«Мы скоро будем, не волнуйся», — сказала я Дилану, хотя сама боялась того, что вот-вот произойдёт.

— Вот бедняга… — с иронией пожалела отца Полина, которая уже была в курсе ситуации. Ей, конечно, не видно было лица Светы и не слышно эмоций Дилана, но это несложно было представить.

Света какое-то время разглядывала его, затем подошла ближе.

— Почему ты жив? — громко потребовала ответа она, но Дилан молчал. — Давай же, скажи, какого чёрта ты не сдох? Зачем Максим пустил тебя сюда? А? Отвечай же, скотина! Зачем? Захотелось вспомнить, как ты в этой самой комнате убил свою беременную жену? Как тебе живётся с этим?

Дилана начало трясти от её речей. Я опасалась, как бы у него снова не случился кризис.

«Не слушай её. Мы уже едем. Я люблю тебя.»

— Ах, ты не хочешь отвечать? — Света схватила его за ворот футболки. — Отправляйся в ад, мерзавец! — она набросилась на него и ударила по лицу, затем в ярости принялась бить куда попало.

Я пыталась дозвониться до Максима, но он был так занят ссорой с женой, что не отвечал. Где-то за стеной раздался детский плач. Квартира превратилась в одно большое осиное гнездо.

И без того опухшие воспалённые десны заныли так, словно из них вытягивали жилы. Дилан, одуревший от боли, упал на пол и не мог сопротивляться.

Наконец, появился Максим и оттащил тётку от Дилана.

— Ты что делаешь? Отстань от него!

— С какой стати ты его защищаешь? Не ты ли всю жизнь ненавидел его? — почти кричала она. — А ну пусти меня!