Дьяволица
Шрифт:
Максим бросил бесчувственное тело Дилана на кровать и торопливо вернулся. Я словно очнулась из забытья и снова заговорила:
— Мне очень жаль, Геворг, что твоя сила больше не служит клану. Горько и тем, кто долгие годы был твоим товарищем. Некоторые до сих пор не могут в это поверить. Я давно знаю о твоём предательстве и у тебя был шанс, чтобы одуматься. Но ты сделал свой выбор. Сегодня ты умрёшь.
— Думаешь, я сдамся тебе, как эти сопляки? — надменно оскалился он.
— Мне даны силы, чтобы удерживать баланс жизни на планете, но я вынуждена
Я уже перестала контролировать тело корчащегося в последних муках Хорка и переключилась на Геворга. Тот почувствовал моё воздействие, но оказал сопротивление. Его мощь могла сравниться с десятками новичков. Геворг, хоть и с усилием, но подавлял мой контроль. Максим сделал пару шагов в сторону Геворга, чтобы отразить атаку, если тот нападёт.
Слабость охватила всё моё тело, и я, перебарывая дрожь в ногах, отважилась на последнее средство:
— Геворг, Некрам!
Я ожидала, что он свалится на пол в адских муках и будет умолять скорее убить его. Сначала мне показалось, что заклинание на него не подействовало, но, заглянув в его сознание, поняла, что Геворг превосходно умеет терпеть боль.
— По силе ты мне не соперник, глупая баба. И твой щенок — тем более! — прорычал он.
— Ты не сможешь жить с этой болью вечно, — ответила я. — Я лишаю тебя права на жизнь.
Геворг одним мощным движением отбросил Максима к стене и занёс кулак надо мной, но тот, не достигнув цели, столкнулся с невидимой преградой.
— Твоя мощь восхищает, Геворг. Но даже будь у тебя пара, ты не стал бы верховным. Вселенная выбирает только тех, кто ни при каких обстоятельствах не пойдёт на предательство. А в тебе гниль зародилась ещё задолго до нашего с Диланом появления.
— Тварь! Ты отправишься следом! — прорычал он.
— Теперь я вижу в твоём взгляде отчаяние. Но ты не почувствуешь пламени на своём теле. Ты уже корчишься от боли. Боль пожирает тебя.
— С*ка! Всё равно ты слаба и скоро сломаешься! — не унимался предатель.
— Довольно! — махнула я рукой, не отводя глаз от осуждённого и снова проникая в его разум.
Максим оправился от удара и вернулся. Я приказала ему увести Геворга. Помогать вызвались ещё двое чистильщиков.
Теперь в толпе преобладали мысли о всеобщей слепоте: предательство было таким явным, но никто и не подумал бить тревогу: все были уверены, что в наших рядах такое невозможно.
Когда в крематорий привели Геворга, Альгис на мгновение оцепенел. Много столетий назад, во времена войны с колдунами, Альгис спас семилетнего мальчишку-полуволка из пожара. Маленький Геворг остался сиротой, но, по счастливому стечению обстоятельств, был принят в клан ангелов смерти. Геворг стал учеником Альгиса, очень способным и горделивым.
Шло время, Геворг повзрослел и начал ставить себя выше других. Он считал себя правой рукой верховного, его будущим преемником. На всех остальных он смотрел сверху вниз. А когда верховенство получили
Геворг осыпал язвительными словами своего бывшего товарища, пока тот сковывал его цепью, ещё не остывшей после прошлого казнённого. Предатель не чувствовал прикосновений раскалённого железа, он был поглощён болью, она всё больше застила его разум.
В печи ещё не догорели тела предыдущих казнённых. Геворга бросили прямо на кости его приспешников. Получилась до боли символичная смерть. Я не снимала контроля над его телом до тех пор, пока его сердце не остановилось.
Все, кто остался в зале, молча ждали, когда я снова заговорю.
— Вот и всё, — выдохнула я. — Казнь окончена. Сегодня чёрный день для всех нас. Об остальном поговорим завтра. Общий сбор в семь утра. Объявите это тем, кого сейчас здесь нет. Гарик, ты ответственный.
— Будет сделано, госпожа, — ответил Гарик.
Зал опустел, и я осталась одна. Можно было не тянуть из себя последние жилы и свалиться на пол. Я сидела на холодном грязном бетоне и представляла, что по крохам собираю энергию из воздуха.
Мне одновременно было горько оттого, что клан лишился сильнейшего члена, и радостно, что казнь состоялась.
Первыми крематорий покинули двое помогавших, а затем, немного помедлив, ушёл и Максим, оставив Альгиса наедине с его переживаниями.
— Мама? — подлетел Максим. — Почему ты здесь сидишь? Тебе нехорошо?
— Всё нормально.
— Идём на кухню, я сварю тебе кофе, — заботливо предложил он.
Я покорно приняла помощь.
— Альгис ещё остался там, сказал, что нужно, чтобы кости сгорели дотла, — сказал мне сын.
— Хорошо, — кивнула ему.
— Он выглядел расстроенным…
— Он растил Геворга, как сына, — пояснила я.
— А… — хотел было что-то сказать Максим, но не стал.
Кофе слегка приободрил, но голод заставил меня наброситься на мясо, и я ела его, пока в желудке не кончилось место.
— Отец ещё в отключке? — поинтересовался Максим.
— Да. Он ещё слаб для таких сборищ.
— А он точно идёт на поправку?
— С ним скоро всё будет в порядке.
Я вышла из-за стола и принялась за стряпню: решила сварить мясной бульон для Дилана. Руки занялись привычным делом, и уровень моего стресса снизился, даже удалось погрузиться в некий транс.
Дилан очнулся, когда я ещё была на кухне. Он резко сел на постели, ещё в обморочном отупении.
«Всё закончилось?» — спросил он.
«Да».
«Прости меня, прости, моя госпожа! Я тебя подвёл… — простонал он, упал на колени и начал бить себя кулаками по ногам. — Я бесполезен…»
«А ну прекрати этот цирк! Что ты себе позволяешь!?» — злобно осадила я его.
«Прости…»
Я налила бульон в пиалу и отправилась в комнату.
«Выпей его весь», — сказала я Дилану, передавая ему горячую пиалу с супом.