Дьявольская альтернатива
Шрифт:
На другом конце телефонной линии Рудин внимательно слушал, затем задал два коротких вопроса и дал целый ряд указаний, после чего положил трубку на место. Он повернулся к Василию Петрову, который был в это время у него, – на всем протяжении телефонного разговора он сидел, подавшись вперед, чувствуя сильную обеспокоенность.
– Он мертв, – протянул Рудин, словно бы не веря. – И не от разрыва сердца. Застрелен. Юрий Иваненко. Кто-то только что убил председателя КГБ.
За окнами часы на Спасской башне пробили полночь, а погруженный в сон мир начал медленно сползать к войне.
Глава 8
КГБ формально подчинялся Совету Министров, на самом же деле он всегда выполнял
Ежедневная работа КГБ: назначение офицеров на новую должность, любое продвижение и политпросвещение всего личного состава, – над всем этим держит контроль Политбюро через Отдел партийных организаций Центрального Комитета. На каждой стадии продвижения по служебной лестнице за всеми сотрудниками КГБ осуществляется наблюдение, о них постоянно собирается информация, – даже сторожевые псы Советского Союза всегда находятся под присмотром. Таким образом, едва ли эта всепроникающая властная структура когда-либо способна выйти из-под контроля.
Сразу же после известия об убийстве Юрия Иваненко тайную операцию по сокрытию этого факта возглавил Василий Петров, – он получил на это прямой и недвусмысленный приказ от Максима Рудина.
По телефону Рудин приказал полковнику Кукушкину привезти оба автомобиля прямо в Москву, не останавливаться ни для того, чтобы поесть, ни для того, чтобы поспать или попить, – ехать день и ночь, заправлять «ЗИЛ» с трупом Иваненко из канистр, которые должна будет подвозить «чайка», причем это всегда должно производиться в таких местах, где никто не смог бы ничего увидеть, – даже случайный прохожий.
По прибытии на окраину Москвы обе машины сразу же направили в прикрепленную к Политбюро клинику в Кунцево, где труп с раздробленной головой втихую захоронили в сосновом лесу на территории больницы в ничем не отмеченной могиле. Похоронную команду составляла собственная охрана Иваненко, сразу же после этого всех их поместили под домашний арест в одной из разбросанных в лесу кремлевских вилл. Охрана этих людей была поручена не сотрудникам КГБ, а кремлевской службе безопасности. Только полковнику Кукушкину позволили остаться на свободе. Его вызвали в кабинет к Петрову в здание Центрального Комитета.
Идя туда, полковник страшно трусил; когда, наконец, он вышел из кабинета Петрова, чувствовал он себя не намного лучше. Петров дал ему единственный шанс спасти карьеру и жизнь: он должен был возглавить операцию по прикрытию.
В кунцевской больнице он приказал закрыть целое отделение, для охраны которого привлек сотрудников КГБ с площади Дзержинского. На работу в Кунцево перевели двух врачей КГБ, которым была поручена опека над «пациентом» в закрытом отделении, – «пациентом», который на самом деле был всего лишь пустой больничной койкой. Никого кроме этих двух врачей внутрь не допускали, – никакой дополнительной информации им не дали, но и того, что они видели перед глазами, было достаточно, чтобы запугать кого угодно, – туда было доставлено оборудование и медикаменты, которые бы потребовались при лечении сердечного приступа. Не прошло и суток, как Юрий Иваненко перестал существовать, – за исключением закрытого отделения в секретной клинике, расположенной в стороне от шоссе Москва–Минск.
На этой ранней стадии секретом поделились только еще с одним человеком. Среди шести заместителей Иваненко, кабинеты которых располагались рядом с его кабинетом на третьем этаже здания КГБ, один зам официально должен был замещать председателя КГБ в его отсутствие. Петров вызвал генерала Константина Абрасова к себе в кабинет и проинформировал о происшедшем. Новость потрясла генерала как ничто другое за его тридцатилетнюю службу в тайной полиции. Волей-неволей ему пришлось согласиться на продолжение этого маскарада.
В Октябрьской больнице в Киеве мать мертвеца окружили местные сотрудники
Наконец, три строителя, которые работали на стройплощадке, где возводился корпус Октябрьской больницы, и которые, придя на работу на следующий после выстрела день, нашли охотничью винтовку и ночной прицел, вместе со своими семьями были отправлены в один из лагерей в Мордовии. Из Москвы самолетом срочно отправили двух детективов, специализировавшихся на уголовных делах, которые должны были расследовать, как им было сказано, хулиганские действия. Полковник Кукушкин вылетел вместе с ними. Для следователей придумали такую историю: будто по двигающемуся автомобилю одного местного члена партийного руководства был произведен выстрел, пуля пробила ветровое стекло и была извлечена из обивки. Им представили настоящую пулю, извлеченную из плеча охранника и тщательно промытую. Им было приказано найти хулиганов, соблюдая при этом полную тайну. Они были сильно удивлены всем этим, но приступили к работе. Всякая работа на строящемся корпусе была прекращена, возведенное до половины здание закрыто для посещения, а следователям предоставили все необходимое оснащение для проведения их работы.
Когда в ребус, созданный, чтобы скрыть правду, был внесен последний элемент, Петров лично доложил обо всем Рудину. Теперь стареющему властителю предстояла самая трудная задача: проинформировать Политбюро о том, что же произошло на самом деле.
Личный доклад доктора Майрона Флетчера из министерства сельского хозяйства президенту Уильяму Мэтьюзу, сделанный два дня спустя, превышал все ожидания специального комитета, созданного по поручению президента. Благоприятные погодные условия не только дали возможность собрать в Северной Америке избыточный урожай зерновых, но он побил все рекорды. Даже при учете внутренних потребностей и поддержании на существующем уровне помощи бедным странам излишек урожая составит у США и Канады, вместе взятых, 60 000 000 тонн.
– Господин президент, вот оно, – обратился к нему Станислав Поклевский. – Вы можете купить этот излишек в любое время по вашему выбору по июльской цене. Учитывая продвижение на переговорах в Каслтауне, комитет по ассигнованиям палаты представителей не станет ставить вам палки в колеса.
– Надеюсь, что нет, – ответил президент. – Если мы добьемся успеха в Каслтауне, сокращения расходов на оборону более чем компенсируют расходы на зерно. А что с советским урожаем?
– Мы работаем над его подсчетом, – сообщил Боб Бенсон. – «Кондоры» висят над территорией Советского Союза, и наши аналитики подсчитывают собранный урожай регион за регионом. Мы подготовим для вас доклад через неделю. Мы сможем сравнить эти данные с информацией от наших людей, работающих там, на месте, и дать довольно точную цифру, – в любом случае, ошибка не превысит пяти процентов.
– Сделайте это как можно скорее, – попросил президент Мэтьюз. – Мне необходима точная информация о позициях Советов в каждой области, включая сюда и реакцию Политбюро на их урожай. Я должен знать их слабые и сильные места. Пожалуйста, Боб, дайте мне эту возможность.
Никто из тех, кто проживал в эту зиму на Украине, не забудет ту облаву, устроенную совместно милицией и КГБ, против всех, в ком был замечен хотя бы намек на националистические чувства.
В то время, как двое следователей полковника Кукушкина расспрашивали во всех подробностях людей, проходивших по улице Свердлова в ту ночь, когда была сбита мать Иваненко, разбирали на части угнанный автомобиль, который совершил наезд на старушку, и внимательно изучали винтовку, усилитель изображения, а также все окрестности больничного комплекса, генерал Абрасов принялся за националистов.