Дьявольская карусель

Лекаренко Александр Леонидович

Затем, все еще заторможено двигая ногами, пошел к мотоциклу, - на работу следовало выползать любой ценой, - чтобы отсечь любые подозрения.

День дался ему тяжело, - чувствовался клофелин и американский самогон и индийская "Камасутра", - помогала улыбка клоуна, каждый из многих раз, когќда ему хотелось закипеть от злости, втечение дня. Он понимал, что девок исќкать нельзя, - их уже ищут те, с которыми нельзя пересекаться, в "спецухе" был переполох и он трагически качал головой в такт другим преподавателям, - какой ужас, они еще взломали кабинет завуча? Он знал, что ему следует замереть, прикинуться несуществующим, как жук со злобно скрюченными кверху лапками - и насторожить нос по ветру, чтобы не пропустить пороховой дымок от грохнувшего

выстрела из его пистолета. Разумеется, если девок поймают, в чем он почти не сомневался и у них не удержится вода в жопе, - что он неохотно допускал, - он будет все отрицать. Но при его прошлом сам факт расследования был чреват - и следовало быть готовым к бегу, - но не побежать слишком раќно, пустив за собой всех псов вдогонку.

Он провел день в напряжении, у него заболело лицо от улыбки и вернувшись домой, - без раздумья влепил по уху улыбающейся Зебре, когда она выскочила ему навстречу.

– Да и в мыслях не было, ты что!
– Зебра размазывала сценические сопли по красивой морде, Гела лежала кверху задницей на кровати, за руки примотанная к спинке ремнем, выдернутым из ее джинсов, Эвелина таким же манером пристегнутая к ножке, кусала губы, сидя на полу. Хотя у последней пришлось выкручивать пистолет из руки, - меры имели характер устрашения, он сразу понял, что если они вернулись и без печати беды на лицах, - все в поќрядке. А что в порядке, - это он сейчас и выяснял.

– Мы просто погуляли, - отрывисто сказала Эвелина, - И потратили чуть-чуть твоих денег, вот и все.
– Да! Да! Да!
– заорала Гела в подушку, - Чего ты такой жадный?!
–

Он был склонен верить. Он сам был преступником и знал, что действия реќальных людей, в отличие от персонажей Агаты Кристи, - сплошь и рядом нелогичны, а людей криминального типа, - безумны, как само преступление и даже самое умное. Девочки обшмонали дом, - по привычке, а потом повеселились, как могли и на халяву, - тоже по привычке.

– Зачем вы взяли ствол?
– спросил он.
– Прятать надо лучше, - огрызнулась Эвелина. Он проглотил молча, - она была права. Он допустил оплошность, остаќвив пистолеты под рукой, - не учел чужих людей в доме.
– Ну, взяли ну поќстреляли в лесу, - заныла Зебра, - Не в городе же.
– Зачем клофелин?
– спроќсил он.
– Какой клофелин?
– изумилась Эвелина, - Не было никакого клофелина.
– Он стиснул зубы, понимая, что дать ей пощечину нельзя, - не простит и отомстит.
– Ну, ладно, ладно, - не вставая, Зебра пнула Эвелину пяткой в щиќколотку, - Ну, был клофелин, я капнула.
– Хитрая стерва понимала, что если кому-то признаваться, то - ей.
– Чтобы ты расслабился, - Зебра приоткрыла в ухмылке великолепный рот, запачканный кровью, - А то замучился совсем, с наќми. А тебе на работу.
– Он не выдержал и расхохотался. Эвелина улыбнулась бледными губами, Гела забилась на кровати в конвульсиях смеха. Он подошел и хлопнул ее по обтянутому джинсами заду. Она затихла и раздвинула ноги. Зебра тяжело задышала за его спиной.

Ночью они сидели под луной на заднем дворе и пили атомный коктейль с на-стойкой боярышника, - девочки обошли не менее десяти аптек запасаясь ею, муќдро рассудив, что привычная смесь лучше любого другого пойла, включая амеќриканское.
– Мы погуляли по городу, очень осторожно, - рассказывала Эвелиќна, - Купили темные очки, посидели в кафе.
– Ко мне цеплялись двое, за бабќки, - ухмыльнулась Зебра, - Возле туалета. Я им не дала.
– Была мысль выстаќвить кого-нибудь, - заметила Гела, - Но ничего такого не попалось.
– Они его обманули дважды, - им очень даже попалось.

Г л а в а 13.

Менты сделали ту же ошибку, что и Алеша, - они их недооценили. Гильза и пуля, пробившая плечо потерпевшему, найдены не были, они не знали, что выќстрел был произведен не из самопала, а из боевого пистолета марки "астра", калибра 5,62мм. И прибыли силами всего лишь четырех человек, рассчитывая, что

четверо вооруженных мужчин легко справятся с тремя девчонками, - настоќлько глупыми, чтобы сесть в такси с фирменным номером телефона на борту. Одной извилины на троих, у них хватило, чтобы не выходить поблизости от дома, - но поблизости и не было никаких домов, кроме Алешиного и недолго побродив по окрестностям, менты вышли точно к нему, - хотя и не были уверены на все сто, - что это тот дом.

Особо не скрываясь, они подошли, двое, - к передней двери, один присел под торцовым окном, четвертый, - зашел сзади. Чтобы держать под наблюдением оставшийся неприкрытым торец и заднюю часть дома, он отступил достаточно далеко от нее и оказался спиной к распахнутой двери дровяного сарая, - где присела Эвелина, не желавшая оскорблять свой нос запахами выгребного туалета. Увидев мужчину с пистолетом в руке, она взяла из-за поленницы топор, тихо встала за его спиной и ударила лезвием по голове. Голова лопнула с треском. Опер под окном обернулся. И увидев одиннадцатилетнюю ссыкуху со спущенными трусами и окровавленным топором, - застыл с открытым ртом. Эвелина потянулась к упавшему пистолету. Опер нажал на курок, - но воевать с девчонками оказалось сложнее, чем сидеть в кабаке с бандитской цепью на шее и выпирающей из-под пиджака ручкой пистолета, - он не снял предохранитель. Эвелина выстрелила - и промахнулась, между ними было около двадцати метров. Опер сбросил предохранитель. Эвелина выстрелила еще раз - и пуля, звучно шлепнув мента в середину груди, посадила его на задницу. Он посмотрел на пятно, расплывавшееся на белой рубашке, завалился на бок и умер.

Двое ментов у двери переглянулись, услышав первый выстрел, - они не ожидаќли ничего подобного и заколебались, не зная что делать. После второго выстќрела, один из них бросился на звук, а второй вытянул пистолет в сторону двери и попятился к углу, чтобы видеть, что там происходит.

Увидев человека, выскочившего из-за угла, Энелина сразу выстрелила, зацеќпив его под ухом. Царапина была пустяковой, - но в шею - и веером брызнула кровь. Опер уронил пистолет и обеими руками зажимая артерию, сел на землю. Эвелина приблизилась к нему быстрым шагом и в упор прострелила ему голову.

В это время, голый Алеша, спотыкаясь о метавшуюся Гелу, метался по дому в поисках пистолетов, - он надежно спрятал их вчера, так надежно, что спросонья и с похмелья, не мог вспомнить, - куда. После третьего выстрела за стеной, он вспомнил и пока он, стоя раком, отдирал половицу, Зебра, сиќдевшая на кровати выпучив глаза и вывалив сиськи, вдруг вскочила на ноги и схватив со стола кухонный нож, - с воплем вылетела за дверь.

Подняв голову от только что застреленного ею человека, - Эвелина увидела голову второго, выглядывающую из-за угла и выстрелила. Опер шарахнулся от угла в сторону двери, не успев повернуть к ней лицо - и осел на кухонном ноже, длиной в 20 сантиметров, который Зебра держала в руках. Когда Алеша выскочил на крыльцо, - с тремя голыми пистолетами, - она, визжа, втыкала нож в брызжущее кровью тело, уже в третий или четвертый раз. Из-за его спины вылетела Гела и поскользнувшись в кишках, начала пинать мертвеца пятќкой в лицо.

– Хватит, - сказала Эвелина, выходя из-за угла, - Уходим.
– Нет, - сказал Алеша, - Уходить нельзя.-

Г л а в а 14.

Поначалу, им всем удалось преодолеть первый импульс, - бежать, - Алешина рациональность взяла верх. Втечение часа они лихорадочно зачищали место, - потом, уже спокойнее, Алеша продолжал сам, до самого вечера. Трупы были загружены в "Ниву", на которой приехали опера, а "Нива" с приспущенными,- для хода гад речных, - стеклами, утоплена в тихом омуте на реке, за деќсять километров от Алешиной берлоги. Они вымыли, вычистили песком, забросаќли землей все следы крови, собрали гильзы и осмотрели дорогу в поисках слеќдов от протекторов. Затем, загрузив два рюкзака припасами, девки ушли в лес, - разбивать лагерь, как надеялся Алеша.