Дьявольская сила
Шрифт:
И тут Молли вдруг проснулась. Почувствовала ли она мое дыхание на своем лице? Медленно открыв широко глаза, она в недоумении уставилась на меня и резко приподнялась.
– Бен, что случилось? – встревоженно спросила она.
– Ничего.
– А сколько сейчас времени? Семь?
– Да всего шесть.
Я немного поколебался в раздумье, а потом все же решился:
– Я хочу поговорить с тобой.
– А я хочу спать, – заныла она и закрыла глаза. – Потом поговорим.
Перекатившись на другую сторону постели, она вцепилась в подушку.
Я слегка коснулся ее плеча:
– Молли, милая моя. Мы должны поговорить.
Не раскрывая глаз, она пробормотала:
– Ну валяй, говори.
Я опять коснулся ее плеча, на этот раз она открыла глаза
Обойдя кругом постель, я подошел к ней, и она подвинулась, освобождая мне место.
– Молли, – начал было я и запнулся.
Как бы сказать ей? Как объяснить такое, чего и сам толком не понимаешь?
– Ну?
– Мол, мне это и в самом деле трудно объяснить. Думаю, тебе лучше сейчас просто послушать. Знаю, что ты даже не поверишь, я бы наверняка и сам не поверил – но пока только выслушай. Хорошо?
Она с подозрением бросила на меня взгляд:
– Это что, имеет какое-то отношение к тому парню в больнице?
– Ну пожалуйста, просто послушай. Видишь ли, тот человек из ЦРУ по-хитрому подъехал ко мне и упросил пройти проверку на магнитно-резонансном детекторе лжи.
– Ну и что? Зачем ты это говоришь?
– Думаю, что детектор что-то сделал со мной… с моими мозгами.
Глаза у нее от беспокойства широко раскрылись, затем поползли вверх брови:
– Что произошло, Бен?
– Ничего. Послушай меня. Какая-то невероятная история, Молли. Ну веришь ли ты хоть капельку, что у некоторых людей может быть дар экстрасенса?
– Это у твоего клиента, о котором ты говорил вчера вечером? – спросила она. – Никакого клиента и не было, не так ли? – и тяжело вздохнула: – Ой, Бен.
– Послушай, Молли…
– Бен, у меня есть кое-какие знакомые, и ты сможешь посоветоваться с ними. У нас в больнице…
– Молли…
– Очень хорошие, приятные люди. Заведующий психиатрическим отделением для взрослых особенно…
– Ради Бога, Молли. Не волнуйся. Я еще не рехнулся. Со мной все в порядке. Ты же знаешь, что за последние десятилетия появилось немало исследований, в которых доказывается достаточно аргументированно, если отнестись к этому без предубеждения, что некоторые люди могут улавливать мысли других людей. Вот гляди, – продолжал я. – В феврале 1993 года на ежегодном собрании Американской ассоциации содействия наукам выступал с докладом один психолог из Корнуэлла. Его доклад запротоколирован. Он представил железные статистические выкладки, что экстрасенсорное восприятие существует, что человеческие существа и в самом деле могут читать мысли других людей. Его доклад принят для опубликования самым престижным журналом в области психологии. А председатель ученого совета факультета психологии Гарварда отозвался о его докладе как о «весьма убедительном». – Молли сидела с надутым видом, больше не глядя на меня, но я не обращал внимания на нее и настойчиво продолжал: – До недавних пор я никогда не обращал внимания на эти явления. В мире полно всяких мистификаторов и шарлатанов, а я всегда считал таких людей недалекими, если не сказать хуже. – Теперь я стал запинаться, нести всякую чепуху, отчаянно пытаясь говорить рационально, обоснованно и, по-возможности, убедительно, как обычно говорят адвокаты. – Позволь, я поясню тебе суть. Дело в том, что ЦРУ, КГБ и целый ряд других разведывательных служб в разных странах – думаю, и израильская разведка Моссад в том числе – издавна интересуются тем, как использовать в целях шпионажа тех людей, которые обладают хоть чуть-чуть «психическими» способностями – лучшего слова пока я не подобрал. Ради поисков таких людей даже разработаны широкие программы – это установленный факт, – а когда таких находят, то стремятся привлечь для целей шпионажа. Помню, когда я работал в Центральном разведуправлении, слышал всякие слухи о специальных программах. А теперь и сам я кое-что почитал об этом.
Молли медленно покачивала головой, и я не мог понять от чего: от неверия или от скорби. Она дотронулась до моей коленки и сказала:
– Бен,
– Выслушай меня. Когда я… – Тут я сбился и задумался. – Гм?
Тогда я поднял руку, прося ее замолчать, и попытался сперва отключиться, а затем стал внимательно прислушиваться. Конечно же, она очень расстроилась, и это отчетливо сказалось на ее мыслях.
«Розенберг, – услышал я четко голос ее мыслей. Я прикусил губу и стал слушать еще внимательнее. – Показать ему эти гребаные штучки Траслоу. Ему трудно будет вернуться обратно после общения со всеми этими шпионами, после того, что с ним произошло. Там пиши пропало. Стэн Розенберг уделит ему внимание сегодня же, если я попрошу его лично для меня…»
Тут я не вытерпел и вмешался:
– Молли, ты же ведь собираешься позвонить Стэну Розенбергу, правда? Ему ведь, не так ли?
Она с печалью во взоре посмотрела на меня:
– Это наш новый заведующий психиатрическим отделением. Я говорила тебе о нем раньше, разве не помнишь?
– Нет, Молли, нет. Никогда не говорила. Ты только думала сейчас о нем. – Она согласно кивнула головой и посмотрела отсутствующим взглядом вдаль. – Молли, ну послушай меня еще хоть секундочку. Вспомни кое о чем, припомни что-то такое, о чем я никак не смогу додуматься.
– Бен, – ответила она с вымученной улыбкой на устах.
– Вспомни… ну припомни хотя бы имя твоей учительницы в начальной школе. Вспомни, Молли.
– О'кей, – терпеливо согласилась она. Затем, закрыв глаза, будто силясь вспомнить что-то, она начала припоминать, и я отчетливо услышал ее думу: «Миссис Носито».
– Ее звали миссис Носито, не так ли?
Молли молча подтвердила, а затем раздраженно спросила:
– Что все это значит, Бен? Ты что, потешаешься надо мной?
– Послушай меня, черт бы все побрал. Со мной что-то сделали в лаборатории Росси. Как-то подправили мои мозги, что-то сотворили с ними. Мои мозги несколько свихнулись, что-то с ними сделалось. Я выскочил из их лаборатории, умея – как бы тебе объяснить? – слышать, читать или как-то еще улавливать мысли других людей. Конечно, не все время и не все мысли. Только те, которые приходят в голову людям в состоянии гнева, страха или возбуждения, – но я так или иначе улавливаю их. Очевидно, кто-то открыл, что очень мощная магнитно-резонансная машина может влиять на мозги и подправлять их, или, по меньшей мере, мозги отдельных людей…
«Пять-пять-пять-ноль-семь-два-ноль. Когда он уйдет в ванную или поднимется наверх, я позвоню Морин. Она решит, что делать…»
– Молли. Послушай. Ты же ведь собираешься позвонить какой-то Морин. Номер телефона 555-07-20. – Она тупо уставилась на меня. – Не могу я объяснить, как это происходит, Молли. Ну не знаю, и все тут. Поверь мне, Молли.
Она по-прежнему не отводила от меня непонимающего взгляда, глаза ее застилали слезы, рот приоткрылся от удивления.
– Как это у тебя получается? – только и смогла прошептать она.
О-о, слава тебе Господи! Слава Богу! Она заговорила здраво.
– Молли! Подумай кое о чем – о том, о чем я, возможно, даже пока не знаю. Ну пожалуйста.
Она подогнула ноги к груди, обняла колени и крепко задумалась. И я услышал ее мысль:
«Троллоп. Никогда не читала его „Башни Барчестра“. Хотелось бы мне почитать в свободное время. В следующий отпуск…»
– Ты думаешь о том, что никогда не читала книгу Троллопа «Башни Барчестра», – очень внятно сказал я.
Молли медленно, но едва слышно вздохнула:
– О-о, нет, нет… О-о, нет, – повторила она, и я просто-напросто обалдел, увидев ее лицо не то чтобы изумленное, но безмерно испуганное: – О-о, Бен, нет, не может быть, пожалуйста, не надо!
Она подергала себя туда-сюда за подбородок, как бы непроизвольно, в глубоком раздумье. Потом встала с постели и зашагала взад-вперед.
– Ну а ты согласен показаться кому-нибудь из моей больницы? – спросила она. – К примеру, невропатологу, которому мы могли бы рассказать все, как было?