Дьявольская трель

Савельева Дарья

Рыжая девушка закончила играть и опустила скрипку, принимаясь выслушивать наставления учителя. Эмили вжалась в стул и боялась, что теперь вызовут ее.

– Мисс Дорсон, – послышался голос учителя, – выходите ко мне.

Весь класс обернулся в ее сторону. Никогда прежде Эмили не сгибалась под гнетом бестактных многочисленных глаз, но сейчас это произошло. Встряхнувшись и вернув себе присущую уверенность, Эмили выпрямила спину и гордо подняла голову. Открыв чехол и вынув новую скрипку, она направилась к старику. Она взглянула на пустующий пюпитр, а затем посмотрела на учителя, давая ему понять, что никаких нот у нее с собой нет.

– Что вы будете играть?

Эмили на секунду замялась, пытаясь вспомнить хотя бы одно название какой-либо композиции.

– Бетховен, "La Marmotte", – неуверенно произнесла Эмили и смачно сглотнула.

Учитель удивленно посмотрел на нее, но сделал жест рукой, предлагая приступить. Эмили подняла глаза на одноклассников и увидела, как они уже начали перешептываться между собой. «Я ведь даже не начала», – молниеносно пробежало в ее голове, и она решила, что лучше и вовсе не играть. Но гордость преобладала в ней и не позволила отступить. Эмили сжала зубы, взгромоздила инструмент себе на плечо и неуверенно поднесла смычок к струнам. В аудитории повисла гнетущая тишина, которая со всей силы давила на нее. Эмили неслышно ахнула, и ее глаза вновь бешено забегали, потому что она поняла, что инструмент новый и ни разу не был настроен. Но отступать было некуда. Эмили поставила подбородок на упор и коснулась девственных струн смычком. Ужасный скрипучий звук заложил ей уши, но она не унималась, продолжая это насилие. На мгновенье она закрыла глаза, предпочитая отгородить себя от происходящего, но сразу же осознала, что не помнит, как играть, и потому веки пришлось поднять. Отчаянная игра Эмили продолжалась всего минуту, но ей хватило этого, чтобы понять, что знаний и хоть каких-то умений у нее не осталось. Она опустила скрипку, посмотрела на аудиторию, состоящую из новых одноклассников, а затем услышала их откровенный и ни разу неприкрытый гогот. Эмили почувствовала, как ее лицо покрывается слоем пунца, и она перевела взгляд на учителя, в надежде на то, что хотя бы он спасет ее, но этого не произошло.

– Давно вы играете, мисс Дорсон? – спросил он и негодующе посмотрел на нее.

– С… С пяти лет, – ответила она и даже не собиралась говорить о том, что бросила обучение в двенадцатилетнем возрасте.

– Вы уверены? – прищурился профессор Флейм.

Эмили молчала, но кто-то из класса дал ответ вместо нее:

– Да она же глупая дура! – крикнул парень с веснушками. – Профессор Флейм, она ведь купила место в нашем классе, это очевидно. Она пустышка.

Класс вновь заразился смехом, но профессор Флейм тут же попытался их успокоить. Это было уже неважно, потому что Эмили подбежала к своему месту, мгновенно собрала вещи и направилась к выходу.

– Мисс Дорсон, вы не можете уйти! – грозно сказал учитель.

Эмили не сбавила шаг и даже не обернулась в его сторону, потому что по ее щекам уже предательски бежали соленые ручьи, а их никто не должен был видеть. Никогда.

Пулей выскочив за дверь, она почти бежала по длинному светлому коридору туда, куда глядели глаза. Коридор казался нескончаемым и слишком длинным, но наконец Эмили примкнула к затемненному углу, который соединял этот проход с другим. Опустившись на резную скамейку, Эмили пристально и заворожённо смотрела в одну точку ровно перед собой, а затем изо всех сил сжала губы и разрыдалась по-настоящему. Ее желудок начал сокращаться в бешеном ритме, а в руках плясала дрожь. Она поставила инструмент на пол рядом у своих ног, а затем обхватила себя руками, тщетно пытаясь успокоиться. Смех жестоких одноклассников до сих пор стоял на повторе в ее голове и все без конца нагнетал на нее это чувство, которое она пыталась утихомирить. Стыд. От нее осталась лишь одна оболочка, внутри пустота. «Почему это происходит со мной?» – спрашивала она себя, но не могла найти ответа. А имела ли ты право из-за этого плакать, Эми? Едкие слова, вылетающие из твоего рта в сторону других людей, несут точно такую же кару, какую ты испытывала сейчас. Неужели ты думала, что не заслуживаешь этого? Бумеранг знает, в какой момент ему вернуться.

Захлебываясь и еле слышно поскуливая, Эмили сидела и не шевелилась, лишь прикрыла глаза и позволила слезам омыть ее лицо. Она не почувствовала, как кто-то сел рядом, но, когда этот кто-то дотронулся до ее плеча и приобнял, Эмили в ужасе подняла веки и обернулась.

– Что с тобой, малыш? – тихо спросил Дюк, пытаясь поймать ее мгновенно отведенный взгляд.

Она не могла позволить, чтобы ее видели такой, ведь она сильная. Никто не должен знать, что ей были присущи другие качества. Слабость это не про нее. Эмили молниеносно вытерла свое лицо руками, но краснота все еще выдавала ее.

– Все нормально, – тихо сказала она, при этом не отдергивая чужие руки от себя.

«Все нормально», – повторила она про себя, но не верила в это. Тепло, исходившее от тела Дюка, начинало странно действовать на нее, и Эмили почувствовала, как к горлу подступает новый комок. Слезы снова покатились по еще влажным щекам, а она все вытирала и вытирала их. Эмили даже не ведала, кто этот парень, но она никогда не знала, что такое поддержка, и поэтому не хотела отталкивать его.

Сделав глубокий и прерывистый выдох, Эмили успокоилась и теперь сидела неподвижно. Между совершаемыми в тот момент манипуляциями она не заметила, как Дюк опустил свою голову ей на плечо и уперся в него лбом. Эмили повернулась в его сторону, и парень медленно поднял голову. Возможно, у него была большая практика по смотру в чужие глаза, потому что он нисколько не засмущался и казался очень даже уверенным. Эмили не отводила взгляд тоже.

– Так что же случилось? – прошептал он и все еще смотрел в ее голубые глаза.

Может быть, он ждал ответ на поставленный вопрос, а может быть, и нет. Но как только Эми слегка разомкнула губы, норовясь ответить, Дюк прикоснулся к ее губам. Он впился пальцами в ее плечи и придвинул ее к себе, страстно целуя. В теле девушки не чувствовалось сопротивление, ей доставляло это удовольствие.

Дюк отклеился от нее и опять посмотрел в глаза.

– Странно… – сказал он, и его рот исказился в полуулыбке.

– Что странно? – спросила Эми.

– Ты даже не протестуешь.

Эмили тут же пришла в себя. Таким темпом она заработает себе репутацию путаны, а ей это вовсе было не нужно. Это просто было мимолетное помутнение, не более.

– Может быть, мне это было необходимо больше, чем тебе, – попыталась оправдаться она.

– Ты ведь Эмили? Эмили Дорсон?

– Тебе не кажется, что это весьма глупо: сначала целовать меня, а только потом решить познакомиться?

Дюк опустил голову и засмеялся.

– Кажется, – ответил он, – но ничего не изменить.

– Да, я Эмили Дорсон, если это все еще тебя волнует, а ты?..

– Дюк Эндрюс, – улыбнулся он. – Ты очень красивая.

– Поэтому ты не удержался, Дюк Эндрюс?

Дюк вновь опустил голову и ухмыльнулся. Эмили не поддерживала его веселье, настрой у нее был подавленный, а лицо грустное.

– Так, я пойду, – поднялась она и взяла свою скрипку, а другой рукой начала поправлять складки на клетчатой юбке.

Дюк осмотрел ее с ног до головы, и ему было абсолютно плевать, что это весьма бестактно, ведь Эмили была чертовски привлекательна. Что же поделать – его типаж. Если типаж «за словом в карман не лезу» есть, конечно.

– Ты уходишь домой? – спросил он.

– Да.

– Так ведь занятия только начались.

– Да неужели? А что же ты тогда не в аудитории?

Дюк улыбнулся, и на его лице явно читалось: «Поймала меня на крючок».

– Телефончик свой не оставишь? – спросил он и уставился на ее ноги.

– Послушай, Дюк Эндрюс, у меня нет времени на всю эту чушь. Мой номер ты не получишь, ясно тебе?

– Ага, – тихо произнес он, и на его лице опять появилась хулиганская улыбочка.

– «Ага»? Почему это слышится так, словно ты мне не веришь? Ставишь мой ответ под сомнение?