Дым и железо

Кейн Рейчел

– Полагаю, у тебя есть ежемесячные женские принадлежности, – сказала Халила. – В моей каюте их нет. И, боюсь, я уже испачкала платье. – Она повысила голос достаточно, чтобы моряки услышали, и улыбнулась, когда они вежливо отошли. Халила никак не понимала, почему мужчины не в состоянии постичь механизмы работы женского тела.

– Никто не предоставил тебе… – разочарованно вздохнула Анита. – Ну разумеется. Они даже не задумались. Глен, наверное, тоже понадобится. Прошу, иди за мной. Поделюсь с тобой чем смогу из своих запасов. – Она глянула на моряков и закатила

глаза. – Не надо меня сопровождать, – сказала она им. – Со мной ничего не случится.

Анита привела Халилу в просторную каюту, которую занимала на корабле, а когда открыла шкафчик и вытащила оттуда коробочку менструальных прокладок, сказала:

– Так о чем ты на самом деле хотела поговорить?

– О, мне это и впрямь пригодится, поверь. Не сомневаюсь, у меня пойдет кровь через день-другой. Но ты права, я также хотела бы обсудить с тобой нашу ситуацию.

– Ситуацию. – Анита нашла небольшую тряпочную сумочку и начала складывать туда запасы. – Я положу в два раза больше. Можешь поделиться с Глен. – В ее голосе проскальзывали сомнения, что-то, что заставило Халилу напрячься. Она легонько коснулась плеча Аниты и заметила, как та напряглась.

«Осторожно», – сказала себе Халила. Она запросто могла все испортить.

– Почему ты передумала?

Руки Аниты внезапно замерли, и она подняла на Халилу глаза. На миг Халила была уверена, что девушка ответит, однако потом взгляд Аниты дрогнул, потемнел, и она сунула сумочку в руки Халилы.

– Тебе пора, – сказала она.

– Анита… – Халила сделала глубокий вдох. – Я понимаю, что отец приказал тебе отказаться от нашего уговора. Никто тебя не винит. Я не виню тебя. Но всем понятно, что ты везешь нас в Александрию. Ты же знаешь, что с нами там сделают.

– Тебе пора, – повторила Анита. – Уходи сейчас же.

– Не уйду, пока не узнаю, чем он угрожал тебе, чтобы заставить тебя нарушить свое обещание. Я знаю, что ты не разбрасываешься словами.

– Я могу приказать, чтобы тебя вывели.

– Можешь. Можешь позвать своих моряков. Можешь запереть нас по каютам. Выбрось меня за борт, если желаешь… – Заметив, как глаза Аниты расширились и девушка вздрогнула, Халила продолжила напирать. – Это приказы твоего отца? Избавиться от нас?

– Не от всех, – сказала Анита. – Только от тех, кто не нужен архивариусу.

– Ты имеешь в виду Глен.

– Да.

– И когда это произойдет?

– Мне отдали приказ, Халила.

– Я не прошу тебя противиться ему. Я прошу сказать мне, когда ее планируют убить, чтобы мы смогли прийти к ней на помощь. Ты не будешь иметь к этому никакого отношения.

Анита отвела взгляд и сказала:

– Я не хотела, чтобы все было так. У нас был уговор. Но… Мой отец дал обещания, серьезные обещания. Я не могу пойти в этом против него.

– Я понимаю, – сказала Халила. – Когда они схватят Глен?

Анита так и не взглянула в глаза Халиле.

– Сегодня ночью. Вам подмешают снотворное в еду и напитки, чтобы не мешали.

– Всем нам? Или только Глен и мне, потому что мы в одной каюте?

– Только

вам двоим, – призналась Анита. – Но если вы не будете есть, то все поймут, что вас предупредили.

Халила кивнула.

– Я все съем. Но все равно другие могут что-то заметить и прийти Глен на помощь.

– Тогда им лучше быть готовыми к сражению, – сказала Анита.

– Кто из нас самый ценный?

– Томас. И капитан Санти.

Халила наклонила голову и, нахмурившись, спросила:

– Санти? Я думала, от него захотят избавиться, как от Глен. Он никто, чтобы требовать за него выкуп. Какая от него ценность архивариусу?

– Дело не в выкупе, – сказала Анита. На этот раз она встретила взгляд Халилы, но лишь на мгновение, а затем отвернулась и обняла саму себя руками за плечи, точно внезапно замерзнув. – Архивариус хочет наказать Вульфа. Санти можно использовать, чтобы сделать Вульфу больно.

От осознания того, насколько такой мотив безнравственен, Халиле стало дурно. От мысли о том, что кто-то столь могущественный использует свое могущество так жестоко… и так беспорядочно. В этом скрывалась глубокая и личная злость, такая, какую сама Халила не способна была постичь и была тому рада.

– Хорошо, – сказала она. – Спасибо за все это. Я ценю доброту.

– Нам всем следует быть добрыми, – сказала Анита. – Пока мы еще можем. Халила? Я не хотела, чтобы все обернулось вот так.

Халила понимала, что ей не следует спрашивать, но ей нужно было знать:

– Ты поможешь нам?

– Нет, – ответила Анита и улыбнулась. – Но отчего-то я уверена, что вас это не остановит.

Халила вышла из каюты и была рада резкому порыву ветра, пронесшемуся по палубе, пусть даже тот и лишил ее почти всего тепла. Ей необходимо было почувствовать что-то будоражащее. Халила готова была взять Аниту в заложники, если потребуется, однако поняла, что Анита хочет помочь. И если обстоятельства сложатся удачно, то у Аниты появится на то шанс.

Оставалось лишь понять, как именно должны сложиться эти самые обстоятельства.

Однако для начала нужно спасти жизнь Глен.

Она плохо запомнила вечер. Есть еду, отравленную снотворным, оказалось трудно, но еще хуже всего было наблюдать за тем, как Глен тоже поглощает ее, сама того не подозревая. На всякий случай Санти с Томасом решили вообще ничего не есть и не пить, хотя отлично делали вид.

Глен ничего не заметила.

К тому моменту, как трапеза подошла к концу, Халила уже почувствовала усыпляющий эффект и с паникой глянула на Томаса, когда Глен зевнула. Дарио съел совсем чуть-чуть, вероятно, из-за своего по-прежнему неспокойного желудка, однако тоже зевал. Сложно было сказать, был ли это рефлекторный позыв или снотворное подействовало и на него тоже. «Неужели Анита мне солгала? Приказала усыпить всех нас? Ну хотя бы Санти с Томасом останутся бодрыми».