Дым над болотами
Шрифт:
– Так точно.
– Давай, сейчас ждешь от меня папку, потом в бухгалтерию и в добрый путь, – Антон улыбнулся.
***
Получение материала не заставило себя долго ждать, но вот бухгалтерия по-настоящему выносила Насте мозг. Сначала три сотрудницы около двух часов, блуждая туда-сюда по оупен-спейсу, выясняли у всех куда это Настя собралась. Девушка могла бы подойти к Антону и нажаловаться, но предпочитала все свои проблемы решать самостоятельно, отчего подготовка необходимых документов растянулась еще на полтора часа.
– Путевой лист должен
– Чего? – искренне изумлялась Настя, – я же журналист, а не дальнобойщик…
– Ты журналист? Ну-ну. Тогда жди, я все узнаю у руководства…
Стоило ли говорить, что шпилька «ты журналист?» звучала максимально ехидно.
«Твою мать, лучше бы на свои поехала», – горестно подумала Настя. Она отчетливо видела, что женщины тормозят процесс выдачи денег умышленно, вероятно, в отместку за то, что она наотрез отказалась сообщить, куда едет, сославшись на указание руководства. Сообщи она пункт назначения, бухгалтерши в лучших традициях лейтенанта Коломбо (Настя обожала этот старый сериал) молниеносно свяжут ее поездку с маршрутом Дениса, через час об этом узнает вся редакция, через два поползут слухи о том, что она за ним пытается бегать или подсидеть, или прыгнуть на должность повыше, или к кому-нибудь на член, и далее, далее, далее.
Не то, чтобы Денис был дико популярен у женской части редакции, но авторитетом и природным обаянием обладал совершенно точно, молодые сотрудницы стремились попасть в направление именно к нему, не сколько по причине страстного интереса миром криминала, сколько из-за странной харизмы самого мужчины.
Думать о работе Настя уже не могла, поэтому решила раздражать женщин из бухгалтерии своим присутствием, сев на свободный стульчик неподалеку и включив на телефоне какое-то видео, которое, в принципе, тоже не могла смотреть от волнения и злости. Времени было около четырех дня.
«Господи, как я вас ненавижу, прямо придушила бы, сколько можно издеваться?» – подумала она в какой-то момент и поняла, что готова расплакаться. «Спокойно, держи себя в руках, ты ведь крутышка!» – Настя начала дыхательную гимнастику, которой обучал ее один из врачей, успокоение не приходило. Вдох, вдох, вдох – глубокий выдох… «Взять бы и отвернуть башку, они одного кофе кружек по пять выпили за это время!» – Настя мысленно выругалась и прикрыла глаза. Мимо, как рыбы в аквариуме деловито сновали коллеги, не обращая на нее никакого внимания. После того, как Настя перестала быть объектом обсуждений и перешептываний, она стала чем-то вроде живой мебели. Ну ходит и ходит, вроде бы что-то делает, иногда здоровается.
Мужчины обращали на нее свои взгляды, только когда она одевалась в строгие костюмы, ведь, что ни говори, а остатки былой роскоши в виде стройных ног, талии и миловидной мордашки у нее еще были при себе. Другой вопрос, что повседневная ее одежда была хоть и удобной, все же бесформенной, в ней она фактически растворялась в оупен-спейсе и спасти ситуацию не могли ни косметика, ни розовые волосы. Настя почти сумела себя убедить, что «оно ей и не надо», что она не хочет привлекать к себе внимание мужчин и женщин, хотя в глубине души и понимала, что это ложь.
– Насть? – удивленный мужской голос
– Четыре с половиной часа жду, когда дадут денег, – улыбнулась Настя Антону, хотя готова была разреветься от обиды, да еще и глаза предательски наполнились слезами.
Антон, ни слова не говоря, неспешной поступью, более всего похожей на шаги леопарда, подкрадывающегося к добыче, прошел мимо нее в сторону столов притихших бухгалтерш, которые, судя по всему, уже с расстояния десяти метров поняли, что встреча с начальником не предвещает для них ничего хорошего. Старшая и главная из женщин, с деловым видом, но очень быстро зашагала куда-то прочь, вторая сделала вид, что ищет под столом что-то важное, а третья, подобно испуганной гуппи спряталась за монитором, как за глыбой декоративного кораблика в аквариуме.
– Альбина Сергеевна, стоять! – почти рявкнул главный редактор.
Женщина на полпути, побелев, развернулась и бесстрастно, не выражая никаких эмоций, пошагала к Антону.
– Да, Антон Павлович! – улыбка изображала саму невинность.
– Я сказал выплатить командировочные Прямых…
– Да, конечно… – начала женщина.
– И где они?
– Возникли некоторые трудности с переводом…
– Выдала бы наличные…
– Но…
– Аля, – почти шепотом прошелестел Антон, его речь была похожа более всего на шипение недовольной кобры, – вы вообще, что ли охуели здесь?
Женщина была лет на десять – двенадцать старше Антона, но его авторитет был незыблем даже среди более возрастных сотрудников, и мат в речи, ему был вполне дозволителен.
– Ч-что? – заикнулась бухгалтер и начала краснеть.
– Человек ждет с одиннадцати утра денег, тебе дано поручение эти деньги выплатить, денег нет, какого хуя, Аля? – большую часть фразы Антон говорил спокойно, пережевывая слова, а на последней ее части резко рявкнул на подчиненную так, что все три сотрудницы бухгалтерии подпрыгнули от неожиданности.
– Сей-ча-с, – Альбина начала всхлипывать и заикаться, отчего Насте, сидящей на стуле и опустившей голову вниз, в какой-то момент даже стало ее жалко, – все вып-ла-тим, Антон Пав-л-ович.
В оупен-спейсе царила гробовая тишина, казалось, даже радио притихло, чтобы послушать реплики Антона. Мужчина очень редко выходил из себя, его крики, бравады, порыкивания были чем-то вроде игры, но сейчас он был по-настоящему взбешен:
– Я жду…
– Че-го? – вконец растерявшаяся бухгалтер ошалело хлопала подведенными ресницами.
– Деньги выдай, я жду…
– А как? Нал – безнал?
– Да мне насрать, как ты это будешь делать! – взорвался Антон, и Настя вздрогнула от неожиданности, – если с одиннадцати утра не придумала, сделай это хоть сейчас!
Женщина под гробовую тишину (лишь работающая система кондиционирования и компьютеры издавали урчащие звуки) на деревянных ногах прошагала к сейфу, стоящему возле ее стола, дрожащими руками достала ключ из одного из ящиков, а затем открыла сейф.
– На-на-на-личкой, сейчас только двадцать пять, остальное дошлем на карту, так нормально будет? – спросила Альбина Сергеевна, скорее в пустоту чем у Насти.