Дыши! План вселенной на тебя безупречен

Анкауа Мод

Жюстин почувствовала, что другу плохо, и, сунув ему в руку носовой платок, прошептала на ушко:

– Не волнуйся, я исцелю твое сердце.

Мальчик взглянул на подружку покрасневшими от слез глазами и молча кивнул.

– Сегодня напечем блинов и устроим вечером праздник, – объявила Маду. – Будете хорошо себя вести – разрешу вам остаться ночевать в детской.

Друзья Мало радостно завопили, сам же он поспешно вытирал глаза носовым платком.

– Блинница скоро нагреется, – сказал Капитан, подмигнув внуку в центральное зеркало заднего вида.

С этого дня раны Мало постепенно заживали. Большую часть свободного времени он проводил на пляже с Жюстин,

или в магазине спортивных лодок, где отец Бенжамина работал, а Бенжамин помогал ему, или у дедушки на яхте. Они развлекались рыбалкой, смеялись и разговаривали, а иногда просто молчали. Отец Мало был занят только работой, постоянно путешествовал с континента на континент и свое отсутствие компенсировал ежемесячными чеками. Эти деньги Маду и Рене клали на специальный банковский счет мальчика. Даже в трудные времена этот счет не трогали. Деньги откладывались на учебу внука. Конечно, пенсия Капитана была довольно скромной, но Мало при этом ни в чем не нуждался. Капитан пытался научить его тому, чему не удалось научить собственного сына, самому дорогому, что у него было, – любви к морю. Бабушка учила внука искать ракушки во время отлива, различать водоросли, она одаривала его всей своей нежностью. Благодаря этому потоку любви, разливавшемуся вокруг него, Мало сумел полностью восстановиться и стал блестящим учеником средней школы, с легкостью перешел в старшие классы.

* * *

Мало витал где-то далеко в воспоминаниях, но завибрировавший мобильник вернул его в настоящее.

Номер не определился. «Встречаемся через пятнадцать минут на ночном рынке. Третья улица направо при выходе из здания. Фуэнг», – прочел он.

«Откуда у нее мой номер?» – подумал Мало, он одновременно и раздражился, и развеселился. Сам не зная почему, он отправился на эту встречу.

Кокосовые оладьи

Люди, способные подняться над обстоятельствами и ради преодоления трудностей превзойти самих себя, – воистину великие.

Нельсон Мандела

Мало наткнулся на Фуэнг у входа на рынок. Она готовила каном крок, те самые знаменитые кокосовые оладьи. Плита представляла собой небольшую доску на двух козлах. На земле стоял газовый баллон, который и поддерживал огонь. На рынке торговали сезонными фруктами и овощами, с велосипедов, переделанных в специальные фургончики, продавали традиционную уличную еду. Это пестрое разнообразие было свойственно Бангкоку, в котором совершенно противоположные по духу вещи сосуществовали в удивительной гармонии: шикарные, дорогие рестораны со всех сторон облепляли прилавки, с которых торговали лапшой, шашлыком и рыбой на гриле по сорок батов, то есть всего один евро. Устроившись за пластиковыми столиками, местные смаковали разнообразные блюда, подававшиеся на подносах из нержавеющей стали.

– Что вы делаете? – спросил Мало.

Фуэнг улыбнулась в ответ. Потом принялась наливать в полукруглые чугунные формы изготовленную с добавлением кокосового молока смесь. Она добавила туда нарезанный мелкими кубиками тамаринд, вложила в центр семена лотоса, и через несколько секунд первые кокосовые оладьи были готовы. Перед ее прилавком образовалась очередь.

Старушка предложила Мало разложить на подносах готовые сладости и обслужить клиентов, протягивавших взамен по двадцать батов. Мало не стал спорить с пожилой женщиной, сделал так, как она спросила, а потом спросил:

– Вы заплатили мне целое состояние,

чтобы я помогал вам на рынке? С вашей зарплатой вы не сможете потом выплатить долг.

Фуэнг, которую, казалось, ничто не могло смутить, широко улыбнулась в ответ.

– Попробуй, пока они горячие!

Мало взял одну оладью. Она и правда была восхитительной: жидковатая начинка, карамельная глазурь и свежее семечко лотоса, хрустевшее на зубах. Он не удержался и взял вторую.

– Фуэнг, я все покупаю, упакуй, что приготовила.

– Ну что ты, малыш, разве я могу так поступить! Взгляни на лица этих людей, выстроившихся перед тобой в очередь… вон вдалеке стоят дети. Они каждый день приходят сюда, чтобы попробовать мои кокосовые оладьи, и ничто не доставляет мне большего удовольствия, чем делать их счастливыми. Это я должна заплатить им за то, что они наполняют мое сердце радостью.

Мало не поверил ей. Получалось, что Фуэнг каждый вечер, перед тем как отправиться убирать офисы, торгует выпечкой только для того, чтобы порадовать людей? Однако он с удовольствием наблюдал, как жадное, нетерпеливое выражение на лицах покупателей сменялось на радостное и счастливое, стоило ему протянуть им поднос с угощением. Он поймал себя на том, что улыбается им в ответ, настолько заразительной была их радость.

Менее чем через час не осталось ни одной кокосовой оладьи.

– Вот тебе пятьсот батов как знак того, что я выплачу и остальную сумму.

Фуэнг что – действительно предлагает ему половину своего дохода? Мало мягко отказался. Какой бы странной ни казалась ему эта старушка, ее мужество тронуло его до глубины души, он не мог взять у нее ни сантима.

– У нас договоренность: оплата через сорок пять дней, в конце месяца, – напомнил он.

Она кивнула и, лукаво улыбнувшись, добавила:

– Мы не обсуждали твои командировочные расходы, ты оплачиваешь все сам, но сегодня я тебя пригласила, и мне это приятно!

Мало расхохотался. Фуэнг собрала посуду в большую холщовую сумку и спрятала ее под прилавком. Потом она повела Мало в самое сердце рынка. Она пригласила его сесть за один из пластиковых столиков возле открытого трейлера. На лотках, прикрытых плексигласом, были разложены различные продукты: курица, говядина, креветки, рыба, экзотические овощи, о существовании которых он и не подозревал. В большом ведерке с растаявшим льдом лежали вперемешку пивные бутылки и банки газировки.

Несмотря на свою тягу к риску, Мало сомневался, что сможет здесь что-нибудь съесть. На его взгляд, прилавок олицетворял собой убожество и грязь.

– Фуэнг, это выше моих сил, я не хочу умереть от отравления!

– Совсем недавно ты был не против того, чтобы умереть, – пошутила старушка. – Что хочешь попробовать?

Отвращение исказило лицо Мало, ему было противно даже дотронуться до стола.

– Нет, правда, я не голоден.

В этот момент к ним подошел какой-то человек и почтительно поздоровался с Фуэнг. Она обняла его, и они обменялись несколькими словами на тайском. Потом он сложил руки, как для молитвы, и склонился перед Мало с улыбкой на лице.

– Познакомься, это мой зять Киё.

– Ваш зять?

Возглас вырвался помимо воли, Мало не хотел обидеть ни Фуэнг, ни ее семью.

– Да, моя дочь тут повариха, она королева тайской уличной еды.

Завсегдатаи вокруг них будто и правда наслаждались лакомствами. Однако французу бросилось в глаза, что европейцы не рискуют здесь обедать.

Фуэнг протянула ему некое подобие меню, но Мало торопливо пробормотал, что будет только пиво. Она сделала заказ, а потом сказала, широко улыбнувшись: