Дюк
Шрифт:
— Так это что-то? — спросил Кэш, кивая головой в сторону Пенни. — Я знаю, что-то есть. Она смотрит на тебя так, словно ты, блядь, последняя конфетка на Хэллоуин, одновременно охваченная благоговением и голодом. Но будет ли это что-то большее?
— Не знаю, — честно ответил я, заметив, что провожу пальцами вверх и вниз по ее бедру. — Она не такая, как мы. Она чиста.
Кэш фыркнул, качая головой. — Чиста, да? Она милая, надо отдать тебе должное.
— Не то, что я имел в виду, — сказал я, качая головой.
— Послушай,
— Думаешь, любая порядочная женщина увидит, из какого дерьма я вылез, и все равно захочет быть со мной? — спросил я, качая головой.
Я не был дураком. В конце концов это выйдет наружу. И это будет конец.
— Я думаю, любая порядочная женщина, которая узнала бы тебя, поняла бы, что ты не тот, кем являешься. Это то, откуда ты пришел. Есть разница.
— По-моему, это немного оптимистично, — сказал я, пододвигаясь вперед на стуле, положив руки под колени и плечи Пенни и прижимая ее к груди, пока нес ее обратно в спальню, чтобы я мог пойти на крышу.
Когда я вернулся, она все еще была без сознания, и я заснул.
Это привело нас к тому, что можно было бы взорвать бомбу в комнате так, чтобы никто не проснулся.
Она лежала, свернувшись калачиком на здоровом боку, уткнувшись лицом в свою несносно девчачью подушку для тела, обхватив ее рукой и закинув на нее ногу. Как будто это был любовник. Ее волосы были в беспорядке, но в какой-то момент в течение ночи она сняла два слоя одежды, снова оставшись в футболке и легинсах.
— Пенни, пойдем, — сказал я и потянулся, чтобы коснуться ее руки.
Очевидно, шум ее не разбудил, но прикосновение разбудило. Она взлетела с легким криком, глаза ее были огромными.
— Эй, все в порядке. Это я. Я уже пару минут пытаюсь тебя разбудить.
Она дважды медленно моргнула, а затем провела рукой по своим сумасшедшим волосам, чтобы привести их в порядок. — Гм. Зачем? В чем дело?
— Ничего не случилось. Я решил, что мы проверим твою спину. Тогда ты наконец сможешь принять душ.
— Ты будишь меня из-за этого? — проворчала она, вытирая сонные глаза.
— Ну, я подумал, что ты захочешь привести себя в порядок, прежде чем отправишься к бабушке.
— Что? — спросила она, мгновенно насторожившись. — Действительно?
Надежда в ее голосе была единственным доказательством, в котором я нуждался, что это стоило дополнительной перетасовки мужчин вокруг, чтобы дать мне пару часов, чтобы взять ее. И звонок, чтобы достать тюбик для перекрытия тату.
— Да, действительно. Подумал, что тебе будет легче, если ты ее увидишь.
— Как мое… — начала она, поднимая руку, чтобы коснуться лица.
— Красивое, — оборвал я
— Ты звонил в центр по уходу? — спросила она, как будто это было для нее совершенно чуждым понятием.
— Да, детка. Позвонил им, сказал, чтобы они ждали нас, чтобы твоя бабушка не была застигнута врасплох. — Она сидела молча, приоткрыв губы и нахмурив брови. — Что это за взгляд?
Она покачала головой, и выражение ее лица изменилось. — Ничего. Просто… странно, наверное, не делать все самому.
— Никогда раньше о тебе не заботился парень?
— Я… — начала она, но остановилась, чтобы подумать. — Думаю, что нет. Это всегда было больше похоже… Я занимаюсь своими вещами, а они своими, и мы делимся едой и тому подобными вещами.
— Пенни, я не из тех, кто работает в качестве сиделки. Ты со мной, мы делимся дерьмом. И не только еда и постель.
Она медленно отодвинулась от кровати, зевнула и посмотрела на меня. — Думаю, мне это нравится, — сказала она, проходя мимо меня к своим коробкам и ища внутри одежду.
Я наблюдал, как она схватила темные узкие джинсы и простую черную футболку с названием какого-то магазина или что-то в этом роде на груди. От меня не ускользнуло, что она схватила подходящий фиолетовый бюстгальтер и трусики.
Я схватил лифчик, когда она прошла мимо меня, чтобы пойти в ванную, заставив ее резко остановиться. — Все еще не можешь носить лифчик, Пен.
Она выхватила его у меня из рук, щеки немного покраснели. — Мне нужно надеть лифчик. Я всегда ношу бюстгальтер, когда выхожу из дома.
— В течение следующих двух недель ты этого не сделаешь. Кроме того, твои сиськи идеальны. Они не нуждаются в поддержке.
Она бросила на меня взгляд и направилась в ванную, сложив свою одежду на раковину и собираясь взять полотенце из шкафа.
— Хорошо, так что… — начала она, неловко переминаясь с ноги на ногу.
— Сними футболку, детка, — сказал я, залезая в ящик под раковиной за ножницами.
— Дюк, я…
— Здесь чисто медицинские мотивы, — сказал я, одарив ее, как я надеялся, убедительной улыбкой.
— Да, конечно, — сказала она, зная, что это не так. Но она повернулась ко мне спиной и стянула футболку через голову, но не сняла ее. Я подошел к ней сзади, сначала размотав эластичные бинты. Она медленно выдохнула, как только они упали. — Такое чувство, что я впервые за несколько дней смогла по-настоящему дышать, — призналась она, когда я схватил край бинта и потянул вверх, чтобы я мог просунуть ножницы под него и разрезать.