Дюна (шесть романов)
Шрифт:
Стена впереди, несущая безопасность, уже закрывала звезды. У ее подножия тянулась полоса совершенно ровного песка. Пауль ступил на песок, споткнулся – он очень устал – и, пытаясь удержать равновесие, почти впрыгнул на гладкую поверхность.
Гулкий удар сотряс песок.
Пауль резко отпрыгнул в сторону, на два шага.
Бум! Бум!
– Барабанные пески! – придушенно воскликнула Джессика.
Пауль ухитрился восстановить равновесие. Мельком оглянулся, успев охватить взглядом пески и скалы, –
– Беги! – закричала Джессика. – Пауль, беги!
И они побежали.
Барабанный песок оглушительно рокотал под ногами. Миновав его предательскую полосу, они вылетели на мелкий гравий. Какое-то время бег казался отдыхом: по крайней мере в нем был нормальный ритм, это было естественное, понятное действие. Но песок и гравий словно хватали их за ноги. А страшный шорох приближался – казалось, на них надвигается буря.
Джессика споткнулась, упала на колени. Для нее не осталось ничего – лишь усталость, лишь звук позади, лишь ужас.
Пауль рывком поднял ее.
Впереди появился тонкий шест, торчащий из песка. Они миновали его, увидели следующий. Но Джессика поняла, что видит нечто необычное, лишь когда шесты остались позади.
А вот и еще один шест, изъеденный ветром и песком, торчит из щели в камне.
И еще один.
Скала!
Она почувствовала ее под ногами – твердая поверхность, а не вязкий песок. Стало легче бежать, у нее будто прибавилось сил. В каменной стене впереди темнела вертикальная тень – щель в скале. Они из последних сил рванулись к ней, забились внутрь.
А позади стих зловещий шорох.
Джессика и Пауль обернулись.
Там, где кончались песчаные волны, метрах в пятидесяти от каменного «берега», над пустыней вставал серебристо-серый холм, и каскады песка срывались с него. Холм вздымался все выше… и вот в нем разверзлась чудовищная жаждущая пасть – черный круглый провал, и его края искристо блестели под луной.
Пасть искала их, тянулась к узкой расщелине, куда забились Джессика и Пауль. На них обрушился густой запах корицы. Лунный свет сверкал на кристальных остриях зубов.
Огромный рот рыскал из стороны в сторону, то приближаясь к трещине, то откатываясь назад. Пауль затаил дыхание. Джессика сжалась у стены, не в силах оторвать взгляд от ужасающего зрелища.
Ей пришлось собрать воедино все, чему учили ее в Бене Гессерит, чтобы совладать с древним ужасом, с наследственными страхами расовой памяти, готовыми затопить ее разум.
Пауль чувствовал почти экстатический подъем. Только что он, переступив барьер времени, вступил на новую, тоже неизвестную ему территорию. Он чувствовал тьму впереди, непроницаемую для его внутреннего взора. Как будто какой-то его шаг был
Но это ощущение слепоты, видение тьмы времени отчего-то не испугало его, но невероятно обострило все остальные чувства. Оказывается, он воспринимал и вбирал в себя до мельчайших подробностей вставшую из песков тварь, которая искала их. Пасть червя была огромна – метров восемьдесят в диаметре, не меньше… по краю ее сверкали изогнутые, как крисы, кристаллические зубы… могучее дыхание несло плотный запах корицы… менее различимые летучие запахи альдегидов… кислот…
Червь ткнулся в скалу над ними, закрыв лунный свет. В щель посыпался дождь из песка и щебня.
Пауль толкнул мать глубже назад…
Корица!!!
Запах корицы окутывал его.
«Что общего у червя с Пряностью – с меланжей?» – спросил он себя. И припомнил, как Лиет-Кинес проговорился, намекнув на какую-то связь между червем и Пряностью…
Брумм!..
Откуда-то справа, издали, послышался сухой громовой раскат.
И снова:
Брумм!..
Червь ушел обратно в песок. Какой-то миг он лежал неподвижно. Кристаллы зубов разбрасывали вокруг лунные блики.
Тумп! Тумп! Тумп! Тумп!
«Еще манок!» – понял Пауль.
Тоже справа.
По огромному телу чудовища прокатилась дрожь. Оно погрузилось глубже в песок; теперь над поверхностью оставалась лишь арка пасти, точно разверстый зев уходящего в песок тоннеля.
Песок зашуршал, зашелестел.
Червь еще глубже ушел в песок, начал разворачиваться. Теперь это снова был продолговатый песчаный холм, ползущий через дюны.
Пауль вышел из укрытия, глядя, как катится грозная песчаная волна через пустыню на новый зов.
Вслед за ним из щели осторожно выбралась Джессика. Прислушалась.
Тумп… Тумп… Тумп… Тумп…
Наконец звук смолк.
Пауль нашарил трубку своего дистикомба, глотнул водяной конденсат.
Джессика смотрела, как он пьет, но словно не видела – она еще не отошла от усталости и пережитого ужаса.
– Он точно ушел? – шепотом спросила она.
– Его кто-то позвал, – ответил Пауль. – То есть не «кто-то». Фримены.
Понемногу она приходила в себя.
– Он огромен, чудовищен…
– Ну, не так огромен, как тот, что слопал наш топтер…
– А это действительно были фримены?
– Они пользовались манком.
– Почему они помогли нам?
– Может, они вовсе не помогали. Просто позвали червя.
– Но зачем?
Ответ был где-то рядом, на грани понимания… но так и не пришел. Было что-то… видение… что-то связанное с телескопическими, снабженными крюками небольшими штангами – «крюками Подателя».