Дюна
Шрифт:
Варианты мелькали в голове Пауля: что это, ловушка? Или все-таки он говорит искренне? Тянуть было нельзя…
– А с чего бы это вам привечать тех, кто бежит от Харконненов?
– Ребенок, который думает и говорит как мужчина, – задумчиво проговорил высокий фримен. – Н-ну, что до твоего вопроса, мой юный вали, то я не из тех, кто платит фай – водяную дань – Харконненам. Вот почему я могу и принять вас.
«Он знает, кто мы! – понял Пауль. – И, судя по голосу, он что-то скрывает».
– Я Стилгар, фримен, – сказал собеседник. – Может, это сделает тебя поразговорчивее,
«Тот самый голос», – подумал Пауль, вспомнив тот Совет, на котором этот самый человек требовал тело своего товарища, убитого Харконненами.
– Да, Стилгар, я тебя знаю, – ответил он. – Я был с отцом на Совете, куда ты пришел за водой своего друга. Ты тогда еще взял с собой человека моего отца – Дункана Айдахо, вместо своего друга.
– Айдахо бросил нас, вернулся к своему герцогу, – сказал Стилгар.
Уловив нотку неприязни, Джессика изготовилась к бою. Голос со стены напомнил:
– Стил, мы теряем время!
– Это – сын герцога, – отрезал Стилгар. – И он – тот, кого велел найти Лиет.
– Но… он же ребенок, Стил!
– Герцог был настоящим мужчиной. А этот паренек воспользовался манком, – возразил Стилгар. – Разве ты не видел, как смело пересек он путь Шаи-Хулуда?
Джессика поняла, что о ней даже не говорят. Приговор уже вынесен?
– У нас нету времени испытать его, – пытался протестовать человек наверху.
– А что, если он действительно Лисан аль-Гаиб? – спросил Стилгар.
«Он ждет знака! – поняла Джессика. – Знамения!»
– Ну а женщина? – настаивал голос сверху. Джессика вновь подобралась: в этом голосе она слышала смерть.
– Да, женщина… – проговорил Стилгар. – Женщина – и ее вода.
– Ты ведь знаешь закон, – сказал фримен на стене котловины. – Кто не может жить в Пустыне.
– Довольно, – оборвал его Стилгар. – Времена меняются.
– Разве Лиет приказал нам это? – спросил его собеседник.
– Ты что, не слышал голос сейлаго, Джамис? – рассердился Стилгар. – Что ты ко мне прицепился?
«Сейлаго!» – подумала Джессика. Это уже было кое-что: язык Илма и Фикха; «сейлаго» – это нетопырь, небольшое летающее млекопитающее. «Голос сейлаго» – тоже ясно: они получили дистранс-сообщение с приказом найти Пауля и ее.
– Я только хотел напомнить тебе о твоем долге, друг Стилгар, – сказали сверху.
– Мой долг – думать о силе племени, – отрезал Стилгар. – И это – единственный мой долг. Я не нуждаюсь в напоминаниях о нем. Меня заинтересовал этот мальчик-мужчина. У него крепкое, плотное тело. Он не испытывал недостатка в воде. И он жил, не опаляемый Отцом-Солнцем. У него нет глаз ибада. Но при всем том он говорит и действует вовсе не как слабаки из чаш. И то же самое можно было сказать о его отце. Так как это возможно?
– Но не можем же мы препираться тут всю ночь! – пробурчал невидимый собеседник. – Если патруль…
– Я велел тебе замолчать, Джамис. Дважды я не приказываю.
Человек наверху замолчал, но было слышно, как он, перепрыгнув через расщелину, начал спускаться на дно котловины по левую руку от них.
– Голос сейлаго сообщил, что мы не прогадаем, если спасем вас,
«Так, я разобралась с его голосом и образом мышления, – подумала Джессика. – Теперь я могла бы управлять им – да одного слова хватило бы! – но он сильный человек… он куда ценнее для нас, не затронутый контролем, свободный в своих поступках… Посмотрим».
– Я мать этого мальчика, – напомнила она. – Своей силой, которой ты так восхищаешься, он отчасти обязан моему обучению.
– Сила женщины может оказаться беспредельной, – задумчиво сказал Стилгар. – Без сомнения, Преподобная Мать обладает такой беспредельной силой. Ты – Преподобная Мать?
Джессика решилась отбросить мысли о возможных последствиях этого вопроса и ответила правду:
– Нет.
– Ты обучена жить в Пустыне?
– Н-нет… но многие высоко оценивают мои знания.
– Мы сами судим, что ценно, а что нет.
– Всякий имеет право на собственные суждения, – сказала она.
– Хорошо, что ты понимаешь это, – сказал Стилгар. – Задерживаться здесь, чтобы испытать тебя, мы не можем. Понимаешь, женщина? Но мы не хотим, чтобы твоя тень преследовала нас. Я приму мальчика-мужчину, твоего сына. Он получит мое покровительство и убежище в моем племени. Но что касается тебя, женщина, – ты ведь понимаешь, что против тебя лично я ничего не имею? Но закон есть закон. Истисла, ради общего блага. Разве эта причина не достаточна сама по себе?
Пауль сделал полшага к нему:
– О чем это ты?
Стилгар мельком взглянул на него, но обращался по-прежнему к Джессике:
– Кто не был с детства обучен жизни здесь, может погубить все племя. Таков закон. Мы не можем позволить себе таскать с собой бесполезных…
Джессика, словно бы в обмороке, начала оседать на песок. Чего еще ждать от слабака инопланетянина… очевидная штука. Но очевидное замедляет реакцию. Требуется какое-то время, чтобы распознать незнакомое в знакомом. Вот его плечо опустилось, рука потянулась в складки одежд – за оружием, он повернулся, чтобы не упускать ее из виду, – и в этот миг она скользнула в сторону. Резкий поворот, взмах рук, взметнувшиеся и перепутавшиеся одежды – его и ее… и вот она уже стоит у скалы, а могучий фримен повержен, беспомощный, перед ней.
Еще когда Джессика начала свое движение, Пауль отступил на пару шагов. Когда же она атаковала Стилгара, Пауль нырнул в густую тень. На его пути вырос бородатый фримен – пригнувшись, он бросился на Пауля, выставив перед собой оружие. Пауль нанес ему прямой удар в солнечное сплетение и тут же, отступив в сторону, свалил согнувшегося человека рубящим ударом сверху в основание черепа. Пока фримен падал, Пауль успел освободить его от оружия.
В следующий миг Пауль уже был в тени и полез по скале вверх, заткнув оружие за кушак. Хотя оно было незнакомой формы, Пауль опознал его как метательное – что-то вроде механического пистолета. Еще одно напоминание о том, что здесь не используют щиты.