Дюна
Шрифт:
«Сейчас они будут заняты матерью и этим Стилгаром. Ничего, она с ним справится. А я должен занять выгодную позицию, с которой мог бы угрожать им, и так дать ей возможность уйти».
Внизу защелкали пружины; иглы засвистели вокруг, застучали по камням. Одна пробила полу бурнуса. Пауль, прижимаясь к скале, обогнул уступ и оказался в узкой вертикальной щели. Уперся ногами в одну стенку, спиной – в другую и медленно, стараясь не шуметь, полез вверх.
Донесся рык Стилгара:
– Назад,
Кто-то сказал:
– Мальчишка сбежал, Стил! Что нам…
– Еще бы ему не сбежать! У, пескомозглые… Ух-х, да легче ты, женщина!..
– А ты скажи им, чтобы прекратили палить по моему сыну.
– Они уже прекратили, женщина. Парень смылся – как ты и хотела. Великие боги в глубинах! Что же ты сразу не сказала, что ты колдунья и воительница?
– Теперь вели им отойти – скомандовала Джессика. – Вон туда, в котловину, чтобы я их видела… и лучше тебе сразу поверить, что я знаю, сколько их. – А сама подумала: «Опасный момент. Но если он так умен, как мне кажется – у нас есть шанс».
Пауль, медленно карабкавшийся вверх, обнаружил узкую каменную полку – теперь можно было отдохнуть и осмотреться. Снизу снова послышался голос Стилгара:
– А что, если я откажусь?.. Как ты можешь быть… у-хх! Да хватит же, оставь меня, женщина! Мы тебе сейчас худого не сделаем. Великие боги! Если ты можешь этак скрутить сильнейшего из нас, ты стоишь вдесятеро дороже своего веса в воде!
«А теперь, – подумала Джессика, – испытание разума».
– Ты упомянул Лисан аль-Гаиба? – спросила она.
– Может, вы и правда люди из легенды, – проворчал Стилгар, – но я в это поверю не раньше, чем проверю! А пока все, что я знаю, – это что вы заявились сюда с этим глупцом герцогом, кого… ойй! Слушай, женщина! Ты меня хоть убей – он, конечно, был достойным и храбрым человеком и все такое, но соваться под харконненский кулак было глупостью!
После паузы Джессика наконец сказала:
– У него не было выбора. Но в любом случае обсуждать мы это не будем. А теперь вели своему человеку за теми кустами прекратить целиться в меня, не то я сперва избавлю мир от тебя, а после займусь им!
– Эй, ты! – взревел Стилгар. – Делай как она велит!
– Но, Стил…
– Делай как она велит, ты, червемордый, ползучий, пескоголовый кусок ящерицына дерьма! Или я сам помогу ей разнести тебя в клочки! Вы что, не видите – этой женщине цены нет!
Фримен, прятавшийся в кустах, встал и опустил оружие.
– Ну вот, он послушался, – сказал Стилгар.
– А теперь, – сказала Джессика, – четко объясни всем своим людям, что ты собираешься со мной делать. Я не хочу, чтобы какой-нибудь горячий мальчишка наделал глупостей.
– Когда мы идем в поселки и города, нам приходится скрывать, кто мы, смешиваться с народом чаш и грабенов, – сказал Стилгар. –
По людям в котловине прошло движение – слова Стилгара попали в цель.
– А что, если я соглашусь обучать вас… колдовским приемам?
– Мое покровительство тебе – так же, как и твоему сыну.
– Как я могу быть уверена, что это твое обещание не ложь?
Голос Стилгара потерял часть своей убедительности. Взамен в нем зазвучала резкая нотка:
– Здесь, в Пустыне, у нас нет бумаги для контрактов, женщина. И не бывает так, чтобы вечером мы дали обещание, которое собираемся нарушить на рассвете. Мужчина обещал – и это уже контракт. И, как вождь, я связываю своим словом и моих людей. Учи нас колдовским приемам боя – и, пока желаешь, будешь иметь убежище среди нас. И вода твоя смешается с нашей.
– Ты можешь говорить за всех фрименов?
– Со временем, может, и смогу. А сейчас за всех фрименов может говорить только мой брат, Лиет. Но я обещаю, что сохраню вашу тайну. Мои люди не упомянут про вас людям других сиетчей. Харконнены вернулись на Дюну во всеоружии, а герцог ваш мертв. Вас считают погибшими в буре Матери. Охотник не станет искать мертвую дичь.
«Да, это, кажется, гарантирует нам безопасность, – подумала Джессика. – Но у фрименов неплохо налажена связь – что, если они пошлют сообщение…»
– Я полагаю, за наши головы назначена награда, – сказала она.
Стилгар промолчал, и она почти увидела его мысли, ощущая движения его мышц под руками. Наконец он ответил:
– Повторю еще раз: я дал слово от имени всего племени. Теперь мои люди знают тебе цену. Что могли бы дать нам Харконнены? Нашу свободу? Ха! Нет, ты – таква, ты можешь дать нам больше, чем могла бы купить вся Пряность в харконненских сундуках!..
– Тогда я стану учить вас моему искусству боя, – объявила Джессика и сама почувствовала, что бессознательно произнесла эти слова с какой-то ритуальной напряженностью.
– Может, отпустишь меня наконец?
– Хорошо. – Джессика разжала захват и шагнула в сторону, не теряя из виду людей в котловине. «Это машад, предельное испытание. Но Пауль должен знать о них правду, даже если мне придется заплатить за это знание жизнью».
В выжидательной тишине Пауль перебрался чуть повыше, чтобы лучше видеть мать. Подтягиваясь, он вдруг услышал над собой тяжелое дыхание. Неизвестный затаился: в расщелине на фоне звездного неба обрисовалась смутная тень.