Дюна
Шрифт:
— В воздухе чувствуется что-то необычное, — согласился Поль. — Но в вопросах погоды я предпочитаю определенность.
— Буря будет здесь через час, — Стилгар кивнул в сторону ущелья, выходившего на стальной шатер Императора и харконненские фрегаты. — Они тоже знают об этом. В воздухе нет ни одного махолета. Все закреплено и привязано. О погоде им сообщают их друзья из космоса.
— Разведывательных вылазок больше не делают?
— С прошлой ночи — ни одной. Они знают, что мы здесь. Я думаю, сейчас они ждут подходящего времени.
— Время
Джерни буркнул:
— Если они позволят нам это сделать.
— Весь их флот в космосе, — возразил Поль.
Джерни покачал головой.
— У них нет выбора, — продолжал Поль. — Ведь мы можем уничтожить пряности. Гильдия не станет так рисковать.
— Люди в отчаянном положении — самые опасные, — не унимался Халлек.
— А мы не в отчаянном положении? — спросил Стилгар.
Джерни ухмыльнулся.
— Мечта вольнаибов не была твоей мечтой, Джерни. Стилгар никогда не забывает о воде, которую они израсходовали на взятки, о годах ожидания, о том, как мы все откладывали тот день, когда Аракис начнет расцветать. Ты не…
— А-а, — отмахнулся Халлек.
— Чего у него такой мрачный вид? — спросил Стилгар.
— У него всегда мрачный вид перед боем. Это он так шутит.
На лице Халлека появилась волчья улыбка, над воротом влагоджари сверкнули белые зубы.
— Я горюю о бедных харконненских душах, которые мы сегодня выпустим на свободу без покаяния!
Стилгар хмыкнул.
— Он говорит, как федьакын.
— Джерни родился штурмовиком, — сказал Поль и подумал: Пусть немного потреплются, впереди серьезное испытание. Он посмотрел в сторону ущелья, но когда он снова взглянул на Джерни, лицо воина-трубадура снова было хмурым.
— От беспокойства слабеют, — пробормотал Поль. — Это твои слова, Джерни.
— Мой герцог, — ответил Халлек. — Меня очень беспокоит атомное оружие. Если вы воспользуетесь им, чтобы пробить брешь в Большом Щите…
— Люди в долине не станут использовать свое атомное оружие против нас, — не дал ему договорить Поль. — Не посмеют… К тому же они побоятся уничтожить планету — источник пряностей.
— Но нарушение Конвенции…
— Нарушение! — огрызнулся Поль. — Страх, а не Конвенция удерживает Великие Дома от использования атомного оружия друг против друга. К тому же в тексте Великой Конвенции сказано так: «Использование атомного оружия против разумных существ карается уничтожением планеты». А мы собираемся всего лишь взорвать Большой Щит.
— Очень тонкий вопрос, — вздохнул Халлек.
— Знаешь, эти буквоеды-законники могут прицепиться к чему угодно. И вообще, хватит об этом.
Поль отвернулся, в глубине души желая, чтобы он в самом деле чувствовал такую уверенность. Наконец он спросил:
— А люди в городе? Все на местах?
— Да, — ответил Стилгар.
Поль посмотрел на него:
— Тебя что-то тревожит?
— За всю свою жизнь не встречал горожанина, которому мог бы полностью доверять.
— Я
Стилгар запнулся и покраснел.
— Муад-Диб знает, что я имел в виду не…
— Я знаю, что ты имел в виду, дружище. Но человек проверяется не тем, что ты о нем думаешь. А тем, что он для тебя делает. В этих горожанах течет кровь вольнаибов. Просто они до сих пор не знали, как им вырваться из рабства. Мы их научим.
Стилгар кивнул и заговорил извиняющимся тоном:
— Сила привычки, Муад-Диб. В Низине Смерти нас учили презирать тех, кто живет в городах.
Поль посмотрел на Джерни и увидел, что тот изучающе разглядывает Стилгара.
— Скажи нам, Джерни, почему сардукары выгоняли жителей городов и деревень из их жилищ?
— Старый трюк, милорд герцог. Хотят, чтобы мы отвлеклись на возню с беженцами.
— Эти убийцы слишком долго были в чести, их хозяева разучились усмирять их, — сказал Поль. — Теперь сардукары играют нам на руку. Они для развлечения насиловали горожанок, они насаживали головы недовольных на древки своих знамен, и в итоге они посеяли ненависть среди тех, кто прежде просто равнодушно смотрел бы на предстоящую битву как на очередную смену власти. Сардукары навербовали нам сторонников, Стилгар.
— Кажется, горожан в самом деле растормошили, — согласился вольнаиб.
— Их раны свежи, и они горят ненавистью, — продолжал Поль. — Вот почему мы можем использовать их как ударную группу.
— Но бойня там будет страшная, — заметил Халлек.
Стилгар кивнул.
— Они знают, на что идут, — возразил Поль. — Они знают, что каждый убитый сардукар облегчит нам нашу задачу. Понимаете, друзья, им есть за что умирать. Они вдруг поняли, что они тоже люди. Они пробуждаются.
Наблюдатель у подзорной трубы издал какое-то неопределенное восклицание. Поль обернулся на смотровую щель и спросил:
— Что там такое?
— Настоящая суматоха, Муад-Диб, — прошептал наблюдатель. — У этого чудовищного железного шатра. От западного гребня отошел броневик и несется к площадке, словно коршун с добычей.
— Прибыли пленные сардукары, — пояснил Поль.
— Сейчас они опустили щит над всем летным полем. Я вижу, как воздух играет до самого склада, где они хранят пряности.
— Теперь они знают, с кем они будут сражаться, — сказал Халлек. — Сейчас харконненское зверье дрожит и клацает зубами от страха, что один Атрейдс еще жив!
Поль обратился к федьакыну у подзорной трубы:
— Наблюдай за флагштоком на императорском корабле. Если они поднимут мой флаг…
— Как же, ждите, — буркнул Халлек.
Поль увидел озадаченное выражение на лице Стилгара и пояснил:
— Если Император признает мои права, он даст сигнал, подняв флаг Атрейдсов над Аракисом. Тогда мы пускаем в ход план номер два и действуем только против Харконненов. Сардукары в этом случае будут стоять в стороне и предоставят нам выяснять отношения самим.