Дюна
Шрифт:
— Мой дорогой барон, позвольте представить вам сестру Муад-Диба.
— Сест… — барон перевел изумленный взгляд на Императора. — Я не понимаю.
— Я, видите ли, тоже иногда принимаю меры предосторожности. Мне доложили, что в ваших необитаемых южных районах появились следы человеческой деятельности.
— Но это невозможно, — запротестовал барон. — Черви, пустыня…
— Похоже, эти люди умеют избегать встреч с червями, — сказал Император.
Девочка села на возвышение возле трона и принялась болтать ногами.
— К несчастью, — продолжал Император, — я направил для захвата пленных всего пять военных транспортов во главе с легкой ударной группой. Нам едва удалось бежать с тремя пленными и одним транспортом. Вы можете представить себе, барон, что моих сардукаров чуть было не опрокинуло войско, состоящее большей частью из женщин, стариков и детей. Этот ребенок командовал атакой одного из подразделений.
— Вы видите, Ваше Величество! — воскликнул барон. — Видите, какие они!
— Только горстке моих людей удалось вырваться оттуда. Вырваться! Вы меня слышите?
— Мы бы их тоже достали, — вмешалась девочка, — если бы не этот огонь.
— Мои сардукары использовали резервные сопла транспортов как огнеметы, — пояснил Император. — Произошла заминка, и только благодаря этому они смогли отбиться. Заметьте это, дорогой мой барон: сардукары беспорядочно отступали, спасаясь от женщин, детей и стариков.
— Мы должны ударить в полную силу, — прошипел барон. — Мы должны уничтожить последние…
— Молчать! — взревел Император. Он вцепился в ручки трона и наклонился вперед. — Хватит испытывать мое терпение! Хватит, кретин, строить из себя воплощенную невинность…
— Ваше Величество, — сказала Прорицательница.
Император отмахнулся от нее.
— Скажи еще, что ты ничего не знаешь ни об их деятельности, которую мы засекли сверху, ни о превосходных боевых качествах этого удивительного народа, — он привстал на троне. — За кого ты меня принимаешь, барон?
Барон отступил на два шага назад, судорожно соображая: Это Раббан. Раббан, скотина. Это он меня…
— А ваша дутая распря с герцогом Лето! — прогремел Император и рухнул на трон. — Ловко ты все обтяпал!
— Ваше Величество, — проблеял Харконнен, — как вы…
— Молчать!
Старая бен-джессеритка снова положила руку на плечо Императора, склонилась к его уху и что-то зашептала.
Сидевшая на возвышении девочка перестала болтать ногами и заговорила:
— Припугни его еще немножко, Саддам. Не могу сказать, чтобы мне это очень нравилось, да жаль прерывать такой чудный спектакль.
— Помолчи, дитя, — ответил Император. Он наклонился вперед, положил руку ей на голову и произнес:
— Возможно ли, барон? Неужели вы могли так опростоволоситься, как полагает моя Прорицательница? Неужели вы до сих пор не узнали этого ребенка, дочь вашего родственника, герцога Лето?
— Мой папа никогда не был его
Полностью уничтоженный барон тупо смотрел перед собой. А потом с трудом выдавил из себя только одно:
— Кто?
— Меня, зовут Аля, я дочь герцога Лето и леди Джессики, сестра герцога Поля-Муад-Диба, — объявила девочка. Оттолкнувшись от помоста, она спрыгнула на пол. — Мой брат обещал, что он насадит твою голову на древко своего боевого знамени, и, я думаю, он так и сделает.
— Помолчи, дитя, — сказал Император. Он откинулся на спинку трона и задумчиво поднес руку к подбородку, внимательно глядя на барона.
— Я не подчиняюсь приказаниям Императора, — ответила Аля. Она обернулась и посмотрела на старую Преподобную Мать. — Она это знает.
Император метнул взгляд на свою Прорицательницу:
— Что такое?
— Этот ребенок — чудовище! — воскликнула старуха. — Ее мать заслуживает самого жестокого наказания. Смерть — самая мягкая кара для такого ребенка и той, что произвела его на свет.
Она ткнула в Алю пальцем:
— Убирайся из моего мозга!
— Тэпэ? — прошептал Император. Теперь его внимание целиком было поглощено девочкой. — Клянусь Великой Матерью!
— Нет, Ваше Величество. Не телепатия. Она — в моем мозгу. Как все те, что были до меня, что передали мне свою память. Она торчит у меня в мозгу. Этого не может быть, но она там!
— Какие еще те? — грубо спросил Император. — Что за чушь?
Старуха выпрямилась и опустила руку.
— Я и так сказала слишком много, но суть дела в том, что ребенка, который на самом деле не ребенок, необходимо уничтожить. Мы давно знаем о подобном существе и о том, как предупредить его появление на свет, но одна из нас оказалась предательницей.
— Ты бредишь, старая дура, — оборвала ее Аля. — Не знаешь, как было, а несешь какую-то ахинею.
Аля закрыла глаза, сделала глубокий вдох и задержала дыхание.
Преподобная Мать застонала и пошатнулась.
Аля открыла глаза.
— Вот как все было. Космическая случайность. И ты тоже сыграла здесь свою роль.
Преподобная Мать стояла, вытянув руки вперед, словно старалась оттолкнуть от себя девочку.
— Что здесь происходит? — вмешался Император. — Дитя, ты на самом деле можешь переносить свои мысли в сознание другого человека?
— Не совсем так. Хотя я, как и ты, рождена женщиной, я не умею думать, как ты.
— Убейте ее, — пробормотала старуха и ухватилась за спинку трона, чтобы не упасть. — Убейте ее!
Старческие, давно потухшие глаза горели, словно хотели испепелить девочку.
— Тихо, — сказал Император, разглядывая Алю. — Дитя, а ты могла бы связаться со своим братом?
— Мой брат знает, где я.
— Можешь ты попросить его сдаться, чтобы мы оставили тебя в живых?
Аля улыбнулась ему с самым невинным видом.