Дюна
Шрифт:
Джессика смотрела на сына, потрясенная произошедшей в нем переменой. Неужели смерть ребенка так подействовала на него?
Но вслух она сказала:
— Люди рассказывают про тебя странные вещи, Поль. Говорят, что ты можешь делать все, о чем повествует легенда. Будто ничто не может укрыться от тебя, ты видишь то, чего не видят другие.
— Бен-джессеритка всерьез говорит о легендах?
— Я приложила руку ко всему, что происходило с тобой, — согласилась она. — Но если ты думаешь, что я должна…
— А
Джессика попыталась проглотить комок в пересохшем горле. Наконец она собралась с мыслями:
— Но ты же сам однажды отказался от того, что ты Квизац Хадерак?
Поль покачал головой.
— Больше я не могу ни от чего отказываться, — он посмотрел в глаза матери. — Сейчас сюда придет Император со своими людьми. Они будут здесь с минуты на минуту. Оставайся рядом со мной. Я хотел бы получить о них ясное представление. Среди них будет моя будущая невеста.
— Поль! — сердито воскликнула Джессика. — Не повторяй ошибку своего отца!
— Она — принцесса. Она станет для меня ступенькой к трону и навсегда останется только ею. Ошибку! Ты говоришь так, чтобы заставить меня забыть о мщении,
— Мщение? Ты собираешься мстить ни в чем не виновным? — спросила Джессика и подумала: Он не должен совершать те же ошибки, что и я.
— Больше нет невиновных.
— Скажи это Чейни, — Джессика показала на дверь в задней стене.
Оттуда в Главную залу вошла Чейни. Она шла между двух охранников-вольнаибов, но словно не замечала их. Ее капюшон и когуль защитного костюма были откинуты назад, респираторная маска болталась сбоку. Неуверенной походкой, пошатываясь, она пересекла комнату и остановилась рядом с Джессикой.
Поль видел следы слез на ее щеках — она отдала воду мертвому. Он почувствовал, как острая боль пронзила его, но ему показалось, что эту боль принесла с собой Чейни.
— Он мертв, возлюбленный мой, — прошептала она. — Наш сын мертв.
Собрав все самообладание, Поль поднялся на ноги. Он протянул руку, прикоснулся к щеке Чейни и почувствовал влажные следы ее слез.
— Его уже не вернешь, — сказал он. — Но у нас еще будут сыновья. Я, Узул, обещаю это.
Поль мягко отодвинул ее в сторону и сделал знак Стилгару.
— Муад-Диб?
— Они выходят из корабля, Император и его люди. Я встану здесь. Пленных выведешь на середину залы. Пусть находятся на расстоянии десяти метров от меня, пока я не распоряжусь иначе.
— Как прикажешь, Муад-Диб.
Когда Стилгар уже уходил, Поль услышал, как часовые благоговейно перешептываются:
— Ты слышал? Он знает! Никто ему не говорил, а он знает…
Теперь
Неужели я потеряю и Джерни тоже? подумал Поль. Как я потерял Стилгара — был другом, стал покорным исполнителем.
— Метательного оружия у них нет, — доложил Халлек. — Я сам проверил.
Он осмотрел комнату, увидел сделанные Полем приготовления.
— С ними Фейд-Рота. Поставить его отдельно?
— Не надо.
— Еще несколько человек из Гильдии, требуют особых привилегий, угрожают в противном случае наложить эмбарго на сообщение с Аракисом. Я сказал им, что доложу вам об их просьбе.
— Пусть угрожают.
— Поль! — прошипела ему на ухо Джессика. — Он говорит о Гильдии!
— Я намереваюсь несколько поукоротить им руки.
И Поль подумал о Гильдии, которая так давно встала на путь узкой специализации, что превратилась в совершенного паразита, неспособного существовать независимо от среды, которая его питает. Они никогда не рисковали обнажать оружие… не рискнут и теперь. Они могли бы захватить Аракис, если бы в свое время осознали все последствия зависимости от меланжа — наркотика, пробуждающего сознание навигаторов. Они могли бы сделать это, пережить свой расцвет и умереть. Вместо этого они предпочли влачить паразитическое существование, надеясь, что в космических океанах, которые они бороздят, после смерти старого хозяина появится новый.
Навигаторы Гильдии, с их ограниченными провидческими способностями, совершили роковую ошибку: они всегда избирали самый прямой и безопасный путь, который мог привести только к одному — к застою.
Теперь пусть посмотрят на своего нового хозяина!
— С ними Преподобная Мать из Бен-Джессерита. Утверждает, что она друг вашей матери, — продолжал Халлек.
— У моей матери нет друзей в Бен-Джессерите.
Джерни еще раз оглядел Главную залу и наклонился к самому уху Поля.
— С ними Суфир Хайват, милорд. У меня не было возможности увидеть его наедине, но он с помощью наших ручных знаков сказал мне, что сотрудничал с Харконненами, думая, будто вы погибли. Он говорит, что его нужно оставить среди них.
— Ты оставил Суфира среди этих…
— Он сам захотел… и я подумал, так будет лучше. Если… что-то не то, мы всегда сможем перехватить его, если нет — у нас будет свой человек в чужой команде.
Поль подумал о провидческих вспышках, уже освещавших ему это мгновение — на одной из линий у Суфира Хайвата была отравленная игла, которую Император приказал ему пустить в ход против «новоявленного герцога».