Дюна
Шрифт:
Подчиняясь его жесту, герцог приподнял руки и заметил:
— Очень интересно.
— Вдохните поглубже, — приказал Каинз. Герцог повиновался.
Планетолог осмотрел подмышечные клапаны и подрегулировал один из них.
— Движения тела, в особенности дыхание и некоторые осмотические явления, создают насосный эффект, — он слегка ослабил ремень. — Выделенная таким образом вода поступает в карманы-ловушки, из которых вы ее втягиваете через эту вот трубку.
Герцог повернул голову и скосил глаза на идущую к шее трубку.
— Эффективно
Каинз встал на колени, осматривая ножные клапаны.
— Урина и фекальные выделения обрабатываются в набедренных карманах, — продолжил он, потом выпрямился, ощупал шейный узел и поднял двухсекционную заслонку. — При работе в открытой пустыне фильтр следует надвинуть на лицо, трубку подвести к ноздрям через эти вот переходники и как следует закрепить. Вдох делается ртом, через фильтр, а выдох — через носовую трубку. Если на вас хороший, исправный влагоджари, то и день вы потеряете на более наперстка влаги — даже если попадете в Большой Эрг.
— Наперсток в день? — переспросил герцог.
Каинз нажал большим пальцем на лобный ремень:
— Здесь может слегка натирать. Если будет мешать, скажите мне, я затяну немного потуже.
— Премного благодарен, — ответил герцог. Он повел обтянутыми костюмом плечами, ощущая, что стало гораздо удобнее — лучше пригнано и не так раздражает.
Каинз повернулся к Полю.
— Ну-ка, дружок, давай займемся тобой.
Славный человек, только надо научить его правильно к нам обращаться, подумал Лето.
Пока планетолог осматривал его влагоджари, Поль стоял спокойно. Когда мальчик натягивал на себя это шуршащее скользкое одеяние, он испытывал странное ощущение. На сознательном уровне он был совершенно уверен, что никогда раньше не надевал ничего подобного. Тем не менее, когда под руководством Джерни он застегивал кнопки и подтягивал регулировочные ремни, все ею движения были естественными, почти инстинктивными. Когда Поль подстраивал грудной клапан, добиваясь наилучшего насосного действия, то точно знал, по делает и почему. Затягивая как можно туже шейный и лобный ремни, он знал, что иначе может натереть кожу до крови.
Каинз выпрямился и отошел с озадаченным выражением лица.
— Ты раньше никогда не надевал влагоджари? — подозрительно спросил он.
Сегодня в первый раз.
— Тебе кто-то помог его отрегулировать?
— Никто.
— Сапоги ты застегнул на четвертую кнопку. Кто тебе об этом сказал?
— Я… мне показалось, что так будет правильно.
— Правильнее не бывает, Каинз потер себе щеку и снова подумал о легенде: «И будет знать ваши законы, словно родившийся среди вас».
— Мы теряем время, — сказал герцог и направился к махолету.
Стоявший у кабины часовой отдал ему честь, он ответил коротыш кивком, легко забрался внутрь, накинул ремень безопасности
Каинз, застегивая свой ремень, поневоле обратил внимание на окружавшую его роскошь — мягкие бархатные подушки, никелированные ручки. Как только захлопнулась дверца, тихонько зажужжал вентилятор, и воздух в кабине стал прохладным и влажным.
Недурно, подумал он.
— Кабина в порядке, мой господин, — раздался с заднего сиденья голос Халлека.
Лето подал питание на крылья и почувствовал, как они, сложившись чашечкой ударили по воздуху — раз, другой. Махолет поднялся метров на десять, крылья засвистели оперением, и машина рванулась вперед — включилась реактивная тяга.
— Над Большим Щитом, на юго-восток, — сказал Каинз. — Я распорядился, чтобы старший техник перегнал оборудование туда.
— Все верно.
Герцог наклонился вправо под прозрачным колпаком кабины, и сопровождавшие их махолеты охраны тоже повернули на юго-восток.
— Я смотрю, эти влагоджари хорошо продуманы, и технология на высоком уровне, — заговорил герцог.
— Когда-нибудь я покажу вам фабрику в сиче, — ответил Каинз.
— Было бы очень интересно. Я слышал, такие костюмы делают и в некоторых пограничных городах.
— Жалкие копии. Любой уважающий себя дюноход, дорожащий своей шкурой, носит вольнаибские влагоджари.
— И он в самом деле держит расход влаги на уровне наперстка в день?
— Если он правильно отрегулирован, капюшон натянут достаточно плотно и все клапаны в порядке, то основная потеря жидкости происходит через ладони. Когда не нужно выполнять тонкой работы руками, можно надеть защитные перчатки. Но вольнаибы предпочитают в открытой пустыне натирать руки соком из листьев креозотного куста. Это практически останавливает потоотделение.
Лето взглянул налево, на раскинувшийся внизу Большой Щит. Это был настоящий каменный хаос — торчащие во все стороны бурые скалы, черные полосы разбегающихся расщелин. Казалось, будто кто-то выбросил из космоса огромную гору, она упала на Аракис да так и осталась лежать, рассыпавшись на куски.
Они пересекли неширокую впадину, заполненную серым песком, который словно высыпался в нее из длинного каньона. Щупальца песка протянулись вниз, словно дельта сухой реки, протекавшей по темному камню.
Каинз откинулся на спинку сиденья, думая о набухших водой телах, которые он чувствовал под пальцами, когда осматривал защитные костюмы. Под плащом у каждого из них был пояс-щит, на ремне висел глушак, а на шее, на шнурке, — миниатюрный аварийный передатчик. В рукавах у обоих были ножны с кинжалами, причем ножны казались изрядно потертыми. Эти люди произвели на него странное впечатление — мягкость в сочетании с силой. Они во всем казались полной противоположностью Харконненам.