Дзержинский. От «Астронома» до «Железного Феликса»
Шрифт:
В Варшаву Дзержинский приезжает в начале сентября 1899 г. С его пребыванием в этом городе связана интересная история. Здесь состоялась его встреча с известным польским философом, социологом и психологом Эдуардом Абрамовским [322] . В течение нескольких часов они вели острую дискуссию на темы марксистской философии, детерминированности истории и необходимости социальной революции. Следует отметить, что согласно воспоминаниям присутствовавшего на дискуссии Людвика Кшивицкого [323] , Дзержинский был в состоянии на равных дискутировать с ученым-философом и даже поставить его в тупик своими аргументами. Очевидно, что занятия в Нолинске и Кайгородском не прошли даром.
322
Абрамовский Эдуард (1868–1918). В конце 1880-х гг. принимал участие в работе организации «Пролетариат», примыкал к марксизму. С 1892 по 1898 г. находился в эмиграции в Германии
323
Квишицкий Людвиг (1859–1941), ученый-энциклопедист (антрополог, социолог, экономист), один из переводчиков «Капитала» К. Марска на польский язык.
Однако, несмотря на отдельные интересные встречи, в Варшаве Дзержинский также оказывается в политической изоляции. В городе активно работали только две революционные организации – ППС и Бунд. Как писал Дзержинский – «…кроме них были всего единичные личности, которые причисляли себя к социал-демократии, но из-за полной бездеятельности были полностью деморализованы в политическом отношении, т. е. яростно критиковали отдельных ППСовцев и, кроме этого, ничем больше не занимаясь» [324] .
324
Заметки о партийной работе в Варшаве в 1899 году //Ф. Э. Дзержинский. Избранные произведения. 3-е изд., перераб. и доп., Т. 1. М., 1977. С. 37.
В этих условиях Дзержинский видел свою задачу в возрождении социал-демократического движения в Варшаве. Он взялся за эту работу совместно с известным социал-демократом Яном Росолом и его восемнадцатилетним сыном Антеком (Антоном) [325] . В Варшаве они создали «Рабочий союз социал-демократии», в который вошли преимущественно сапожники, а также отчасти столяры, лакировщики, пекари, металлисты и рабочие других специальностей [326] . Ими были организованы пять начальных агитационных кружков для подготовки агитаторов, предпринимались попытки организации собственной нелегальной типографии. Однако типографию создать так не удалось, и недостаток литературы возмещался личной агитацией. В этот период для безопасности Дзержинский берет новый псевдоним – Астрономек (Астроном). Используется им также псевдоним Франек.
325
Росол Антон (1881–1902), рабочий, польский социал-демократ, сын Яна Росола.
326
Заметки о партийной работе в Варшаве в 1899 году //Ф. Э. Дзержинский. Избранные произведения. 3-е изд., перераб. и доп., Т. 1. М., 1977. С. 37–38.
«В эту-то зиму к нам и приехал Феликс Дзержинский, – вспоминал А. Вайнштейн. – Не помню кто, кажется, мы все дали ему имя «Франек». Его фигура того времени еще теперь стоит перед моими глазами: высокий, тонкий, светлый, с горящими глазами, в каком-то несколько облезлом пальто… Удивительное было у него лицо: строгое… обличавшее громадную волю, иногда озаряемое улыбкой, которая сразу делала его родным и близким. В эту зиму мы с ним часто встречались, он иногда бывал на наших собраниях… В Франеке чувствовался настоящий кровный революционер, всеми фибрами своей души живущий интересами революции, не знающий никаких других дел и интересов» [327] .
327
Пролетарская революция. 1926. № 9 (56). С. 74.
В конце декабря Феликс Дзержинский выехал в Вильно для подготовки соглашения об объединении с виленской социал-демократической организацией, где было принято решение, что Варшавский союз напишет проект программы будущей объединенной партии. По возвращении в Варшаву Росолы и Дзержинский написали эту программу.
В начале января 1900 г. в Минске состоялся съезд Рабочего союза Литвы, в котором участвовал и Ф. Э. Дзержинский. На съезде было принято решение об объединении в ближайшее время Союза с СДКП в одну партию, Социал-демократию Королевства Польского и Литвы (СДКПиЛ). Феликс Дзержинский вместе с М. Козловским и С. Трусевичем-Залевским вошли в избранный ЦК [328] . После съезда он вернулся в Варшаву.
328
Образование СДКПиЛ произойдет в августе 1900 года.
Отсутствие партийной литературы вынудило Дзержинского и Росолов развернуть «очень широкую устную агитацию». «Не было ни одного дня, что бы я лично не вынужден был быть на собрании, а по праздникам, кроме остальных дел, у меня бывало до пяти собраний. Я должен был сам и писать, и агитировать, и завязывать отношения с интеллигенцией, и гектографировать. Мне угрожал арест, но прекратить свою деятельность я не мог, так как необходимо было удовлетворять запросы рабочих», – вспоминал позднее Феликс Дзержинский [329] .
329
Заметки о партийной работе в Варшаве в 1899 году //Ф. Э. Дзержинский. Избранные произведения. 3-е изд., перераб. и доп., Т. 1. М., 1977. С. 37.
Предчувствие ареста не обмануло. 23 января (4 февраля) 1900 г. на улице Каликста, в доме № 7 в воскресное утро во время собрания начального рабочего кружка на квартире сапожника Грациана Малясевича (революционная кличка Верблюд) произошел второй арест Дзержинского. Возможно, арест был связан с провокационной деятельностью одного из рядовых членов ППС [330] . Вместе с Дзержинским были арестованы и все участники собрания. В этот же день, в ночь с 23 на 24 января (с 4 на 5 февраля), на квартире родителей, последовал арест и Антека Росола [331] .
330
Заметки о партийной работе в Варшаве в 1899 году //Ф. Э. Дзержинский. Избранные произведения. 3-е изд., перераб. и доп., Т. 1. М., 1977. С. 39.
331
Заметки о партийной работе в Варшаве в 1899 году //Ф. Э. Дзержинский. Избранные произведения. 3-е изд., перераб. и доп., Т. 1. М., 1977. С. 43.
Феликс Дзержинский был заключен в X павильон Варшавской цитадели. Однако арест не сломил его. В мартовском письме сестре Альдоне он пишет: «Я чувствую себя довольно хорошо… Жизнь выработала во мне, можно так сказать, фаталистические чувства. После свершившегося факта я не вздыхаю и не заламываю рук. Отчаяние мне чуждо. … Я жил недолго, но жил…» [332] .
Между тем, во время тюремного заключения Дзержинского, в августе 1900 г. в польском городе Отвоцке удалось созвать II съезд СДКП, которая отныне стала называться Социал-демократией Королевства Польского и Литвы (СДКПиЛ). Наметив задачи борьбы (свержение самодержавия, завоевание конституции и демократических свобод, предоставление автономии и самоуправления народам России с перспективой создания их федерации), съезд выдвинул лозунг сближения с РСДРП для объединения сил. В определенной степени, это была заслуга и Дзержинского.
332
Дзержинский Ф. Дневник и письма. М., 1956. С. 97.
В апреле 1901 г. Дзержинского переводят в Седлецкую тюрьму [333] . В ее тюремной камере № 17 он находился до конца года. Здесь Дзержинский заболел туберкулезом. Скорее всего, это было результатом того, что в тюрьме он ухаживал за тяжело больным туберкулезом своим товарищем и другом Антоном Росолом, на руках вынося его ежедневно в течение месяца по 40 минут на прогулку и нося его в течение этого времени на своей спине [334] . Впоследствии Феликс Дзержинский напишет статью памяти своего умершего друга Антона Росола [335] .
333
Город Седелец находится на востоке Польши, в 90 километрах от Варшавы.
334
Хацкевич А. Ф. Солдат великих боев. Жизнь и деятельность Ф. Э. Дзержинского. 4-е изд., доп. М., 1982. С. 51.
335
Антон Росол (воспоминания) //Ф. Э. Дзержинский. Избранные произведения. Т. 1 Изд. 3-е, перераб. и доп., М., 1977. С. 40–44.
Возможно, результатом этих ежедневных прогулок стали у Феликса Дзержинского и дальнейшие проблемы с сердцем. Физически заключение очень отразилось на облике Дзержинского. В июле 1901 г. он писал сестре Альдоне из Седлецкой тюрьмы: «Ты хочешь знать, как я выгляжу. Постараюсь описать тебе как можно точнее: я так возмужал, что многие дают мне 26 лет, хотя у меня нет ни усов, ни бороды; выражение моего лица теперь обычно довольно угрюмое и проясняется лишь во время разговора, но когда я увлекаюсь и начинаю слишком горячо отстаивать свои взгляды, то выражение моих глаз становится таким страшным для моих противников, что некоторые не могут смотреть мне в лицо; черты моего лица огрубели, так что теперь я скорее похож на рабочего, чем на недавнего гимназиста, вообще я подурнел, на лбу у меня уже три глубокие морщины, хожу я, как и раньше, согнувшись, губы часто крепко сжаты, и к тому же я сильно изнервничался…» [336] .
336
Дзержинский Ф. Дневник заключенного. Письма. М., 1984. С. 19–20.