Джедай почти не виден

Федина Юлия Александровна

— Народ Ямма предпочел бы, чтобы возмездие настигло оккупантов там, где они творили свои злодейства… Но если лорд Вейдер обещает торжество справедливости по отношению к этим существам, то мы не будем препятствовать тому, чтобы аммы живыми покинули нашу планету.

Губернатор и прочие лидеры освобожденного Ямма дружно закивали. Пожалуй, даже с облегчением. Нет, в законности расправы над проигравшими они не сомневались. Но если справедливая кара настигнет врага руками темного лорда, так даже и лучше. И самим не мараться, и конец ненавистных аммов в исполнении

головорезов Вейдера едва ли будет легким. Вот только молодая идеалистка Лея Соло может все испортить. Впрочем, ее переубеждением занялся Люк Скайуокер. Ратти, честно говоря, опасалась, что парень встанет на сторону принцессы. Но нет, отвел в сторонку и что-то втолковывает. Затем к ним присоединился Вейдер. В общем, уболтали.

Адмирал, не дожидаясь конца их беседы, начал отдавать распоряжения о погрузке пленных. А власти Яммы связывались со своими силами самообороны, дабы те не мешали этому процессу.

Неделей позже на борту собирающегося покинуть орбиту Ямма «Грозящего»

Окаса шел по посадочной палубе «Грозящего» к своему челноку. Не просто шел, практически сквозь толпу продирался. Толпа образована одной из прибывших с Татуина эскадрилий истребителей. Вокруг машин суетились механики. Воняло краской. На борта наносились новые эмблемы и тактические знаки нового имперского флота Галактического Союза.

Если бы правителю Татуина не приходилось идти рядом с креслом-коляской главы эвакуационного совета Ратти Гив, то он выругался бы вслух. Наверное, это просто зависть, но он завидовал тем, кто вернулся домой. Ему же просто некуда возвращаться. Значит, к ситху эмоции. Будем строить свою жизнь заново на Татуине.

Кажется, последнее упоминание ситха всуе произнесено вслух. И не факт, что по поводу разошедшихся его с имперским флотом путей. Ибо Окаса добрался наконец до своего корабля. Возле которого крутился всего один парень в комбинезоне техника. Зато рыжая, цвета песка Дюнного моря банта задорно задирала хобот, шагая по таким же рыжим звездам на борту челнока.

— А что? Чем с чистым бортом как пират или трофей… — с показной бодростью оценил рукоделие собственного подчиненного невесть откуда взявшийся капитан О'Кан.

Хотя, почему это «невесть», когда ДИ-файтер лорда Вейдера рядом паркуется? Похоже, и повышенная жизнерадостность адресована вовсе не владельцу размалеванного корабля.

— Опять, Крысик-Хомячок?! — узнал руку мастера Дарт Вейдер.

— Нижний радар полировкой поганить не дам! Что хотите делайте, но позорить корабль не дам! — забубнил готовый помереть, но отстоять честь «Грозящего» О'Кан.

Представивший себе блестящее полушарие, торчащее среди серого днища крейсера, Крысик сдавленно захихикал.

— Действительно, неплохо, — наконец определился с собственной оценкой хозяин пострадавшего челнока. — Эй, парень, давай-ка таких же на истребителях сопровождения. И надпись: «Независимый Татуин» по плоскостям. На все у тебя четверть часа. Потом трафаретку мне оставишь.

—

Будет сделано, сэр.

Окаса помогал Ратти подняться по аппарели, затем следил за погрузкой ее вещей. Крысик взялся за дело. А капитан О'Кан и лорд Вейдер разговаривали о чем-то, стоя у ДИ-файтера ситха. Может, правда, это было самое удобное место для их разговора… Или истребитель от несанкционированной перекраски охраняли?

— А с аммами вы нас обманули, — обратилась Ратти к лорду через незакрытый люк челнока.

— Обманул. Но наши представления о справедливости никогда не совпадали. И с этим, видимо, уже ничего не поделать.

Тогда же на станции шахтоуправления астероидного пояса системы Солличе.

— Привет, подруга! — Хан Соло жизнерадостно махал ручкой Конде Ра.

— Привет, генерал, — в тон ему ответила та, но за некоторой насмешливостью скрывалась радость приезду старого знакомого. — Чего в мире делается?

— Много чего всякого. Я вот тебе рыбку привез.

— Золотую или свежемороженую?

— Обижаешь, подруга. Охлажденную. Тысячу тонн.

— Мне? Так много?

— Так ты же в одно лицо есть не будешь, в рудничную столовую отдашь. Верно?

— Верно. Почем?

— Подарок. От чистого сердца, можно сказать.

— Ой ли?

— Не хочешь, за орбиту выкинь. Только тогда она перестанет быть охлажденной, а будет глубокой заморозки.

— Да осточертела уже эта глубокая заморозка. Год жрем. Только ты же не мне подарок делаешь, а подлянку Крешу?

— Какую, позволь узнать?

— Ну… Нарушаете наш товарообмен с Крешем.

— Так что-то помешает вам — идейным поборникам свободы и справедливости, поставлять уголь и руды на Креш бесплатно? Или договоритесь о том, чтоб банкиры тебе вместо рыбы яблок с Аурека подвезли.

— А ты мне тысячу тонн яблок подарить не можешь?

— Нет у меня бесплатных яблок. Да и если б были, то детям Корусканта и Ямма они сейчас нужнее. При всем уважении к тебе и твоим работягам.

— Ямм? Вы и туда смотались уже?

— Угу. Там они с Аммом сцепились не по-детски.

— Вы, типа миротворцы, вмешались. И кто теперь в галактике главный по принуждению к миру?

— Адмирал Пиетт.

— Жив, значит… В результате обложили проигравший Амм репарациями. Теперь завалите сектор доставшейся вам бесплатно и потому дешевой рыбой… Креш по миру пустить решили?

— Зачем? На Корускант рыбу с Креша возить ближе. Даже, если цена несколько выше рыночной — выгодно. Так что подпишем контракт.

— Паскуда ты, Соло.

— Есть маленько. Кстати, тебе привет от Ратти.

— Да? И как она?

— Сдала сильно, — убрал улыбку Хан: — У нее семья в Лос Джадосе погибла. Но держится молодцом. Суток в госпитале не просидела, и сбежала. Теперь с Окасой занимаются эвакуацией жителей из пострадавших районов Ямма на Татуин.

— С кем?!

— С бывшим адмиралом Окасой, ныне правителем Татуина.

— Офигеть!

— Мне тоже показалось, что они не вполне довольны друг другом. Хотя работают, можно сказать, дружно.