Джек и Фасолька
Шрифт:
За операцией наблюдал капитан Хопер.
Водолазы подняли Санни на поверхность, поднесли к лесенке на мелком конце бассейна и осторожно положили на черепицу террасы. Фиолетовое платье прилипло к ней. У нее во лбу было отверстие и еще одно в левой щеке, сквозь которое виднелись осколки кости.
— Убита первым выстрелом, — сказал наконец Хопер и взглянул на меня. — Когда, вы сказали, вы нашли ее?
— Как раз перед тем, как позвонить в полицию, — ответил я. — Примерно без пятнадцати девять.
—
— Да.
— Кто был с вами?
— Я был один.
— И вы вернулись сюда…
— Да.
— …включили свет в бассейне…
— Да.
— …и обнаружили тело.
— Да.
— Почему вы включили свет в бассейне?
— Я увидел «порше» и решил, что кто-то может быть на террасе.
— Вы подумали, что на террасе может быть девушка?
— Или ее мать. Я подумал, что это может быть и ее мать.
— Почему вы так подумали?
— Я знаком с ее матерью.
— Вы знакомы и с девушкой?
— Да, сэр, знаком.
— Хорошенькая девушка, — сказал он, разглядывая ее сверху. Он снова поднял глаза на меня. — Кто-нибудь еще был здесь, когда вы приехали?
— Нет.
— Вы кого-нибудь видели?
— Нет.
— Просто включили свет и увидели девушку, так?
На террасу вышел Блум.
— Я только что позвонил матери, — сказал он. — Она приедет, как только сможет добраться. Ни одной машины нет на ранчо, она постарается найти какой-нибудь транспорт.
— Нет на ранчо? — переспросил Хопер. — Что вы имеете в виду? Украли?
— Нет, сэр, — объяснил Блум, — это просто означает, что ими пользуются те, кто работает у нее.
— Почему вы не предложили послать за ней машину?
— Это была бы двойная дорога, туда и обратно. Я думаю, нам следует ждать ее здесь довольно скоро.
— Как хорошо вы знакомы с матерью? — спросил меня Хопер.
— Можно сказать, мы хорошие друзья.
— Можно сказать, — уставился на меня Хопер. — Как хорошо вы знали дочь? С ней вы тоже были хорошими друзьями?
— Я бы так не сказал. Я был знаком с ней очень поверхностно.
— Не так, как с матерью, мать вы знали лучше, чем поверхностно, так?
— Да, сэр.
— Здесь М. Э., — сказал Блум.
Медицинский эксперт в рубашке с короткими рукавами с ярким гавайским рисунком выглядел странно на фоне сотрудников полиции, одетых либо в форму, либо в деловой костюм. Это был коротышка с очень красным лицом, которое резко контрастировало с зелено-желтыми тонами его рубашки, что делало его похожим на неоновую вывеску. Он коротко кивнул.
— Капитан… — И наклонился над телом.
— Ясно видно, что ее принесли сюда и утопили, — сказал Хопер. — У нее на лице огнестрельные раны.
— Так, посмотрим, — сказал М. Э.
— Я видел достаточно
М. Э. не ответил.
— Криминалистов еще не было, — волновался Хопер, — будьте поаккуратней.
М. Э. выразительно посмотрел на него.
— Они захотят узнать, есть ли что-нибудь на ее платье. Девушка не сама пришла сюда, это очевидно. Тот, кто сделал это, должен был привезти ее.
— Я здесь только для того, чтобы констатировать смерть, — сухо ответил М. Э.
— Займитесь этим, — сказал Хопер. — Мистер Хоуп, вы можете показать мне дом?
Я показал ему весь дом. Он был очень осторожен и ни до чего не дотрагивался. Блум следовал за нами как тень. Через несколько минут прибыл фургон «форд-эконолайн», и служащие из отдела криминалистики вышли на террасу. К этому времени М. Э. закончил осмотр тела. Он сказал Хоперу, что девушка действительно мертва, и предположил, что причиной смерти явились множественные огнестрельные раны. Я понял, что в судебно-медицинских протоколах все, что больше одного, считается множественным.
— Огнестрельные раны? — переспросил Хопер. — Без обмана?
М. Э. выглядел так, будто пришел сюда прямо из шашлычной и горел желанием поскорее вернуться обратно.
— Лучше всего отправить ее к Добрым Самаритянам, — сказал он. — Южный медицинский отказался.
— Я был там на прошлой неделе, — сказал Хопер. — У них там шесть трупов разлагается в холодильной камере. Вонь как в китайском борделе.
Через несколько минут после того, как ушел М. Э., в дом вошел государственный адвокат — сам Скай Бэнистер, а не кто-нибудь из его помощников. Он был чрезвычайно высок, вероятно, шесть футов и четыре или пять дюймов, с внешностью баскетболиста, худой, бледный, с пшеничными волосами и небесно-голубыми глазами.
— Привет, Мэтью, — сказал он.
— Вы знакомы? — удивился Хопер.
— Старые друзья. — Бэнистер пожал мне руку; полагаю, в этот момент Хопер перестал думать обо мне как о потенциальном преступнике.
— Три подряд, похоже на эпидемию. — Бэнистер повернулся к Хоперу. — Что скажете, Уолтер?
— Две огнестрельные раны на лице, — стал докладывать Хопер. — Мистер Хоуп обнаружил тело на дне своего бассейна. Красный «порше» принадлежит девушке…
— Он приписан к ранчо, — поправил его Блум.
— К какому ранчо? — спросил Бэнистер.
— К ранчо «М. К.», — пояснил Блум, — на Тимукуэн-Пойнт. Мать двух жертв, юноши Мак-Кинни и сейчас…
— Да, теперь припоминаю, — сказал Бэнистер. — Огнестрельные раны, да?
— Как у фасолевого фермера.
— Но юношу закололи, не так ли?
— Четырнадцать ран, — кивнул Хопер.
— Думаете, мы имеем дело с тем же субъектом?