Джек на планете Канзас
Шрифт:
Чтобы хоть как-то поправить сложившееся положение вещей, надо было избавиться от трупа. Спрятать подальше от глаз долой, и забыть про это, как кошмарный сон.
Если он сделает всё правильно, вряд ли кто найдёт мальчика, и уж тем более не свяжет его пропажу с шерифом.
Ведь он же, и возглавит расследование.
Главное не напортачить сейчас, а потом, всё будет просто.
Он огляделся по сторонам.
Это была окраина города, время подходило к обеду и все стянулись в центр, поэтому в это время, здесь редко кого можно было увидеть. Посчитав это за удачу и как сигнал к действию, шериф подхватил мёртвое тело мальчика и положил его в багажник, закинув туда же следом и бейсболку мальчика.
Стёр ветошью кровь с помятого от удара бампера, и вылил воду из канистры на асфальт, размыв, тем самым, лужу крови, успевшую натечь из проломленной головы мальчика.
Ещё раз оглядевшись, и убедившись, что никто его не видел, он сел в машину и рванул в свой гараж.
А в гараже, он просто обернул тело подростка полиэтиленом и кое-какими тряпками, валявшимися под рукой. Когда он всё это делал, он ни о чём не думал. Он двигался словно робот.
Движения были выверенными и не суетливыми, лицо не выражало никаких эмоций. Он просто хотел поскорее избавиться от всего этого, и когда тело было упаковано, стал с нетерпением ждать ночи, когда можно будет под покровом темноты спрятать тело.
Всё это произошло неделю назад.
Шериф уже успел смириться со своим проступком, которому, как он понимал, не было прощения. Это деяние висело над ним, как Дамоклов меч, угрожая обрушиться на него в любой момент. Он ждал, что в любой момент в его кабинет войдут неизвестные люди и, предъявив ему свои удостоверения, зачитают ему права.
Вдобавок к этому, из-за последних событий он уже не спал двое суток, утонув в бумагах и отчётах, которые сыпались на него после прошедшего торнадо. Мародёрство, несчастные случаи, пожары, грабежи и даже пара убийств. Всё это лежало перед ним в виде папок, раскиданных теперь в беспорядке по его столу.
Одна радость, что наводнение уже пошло на убыль и дороги стали подсыхать. Техника полным ходом расчищала завалы и чистила основные дороги. Спасатели и рекруты национальной гвардии, совместными усилиями, потихоньку убирали мусор и восстанавливали порядок.
Жизнь, после торнадо, входила в своё обычное русло.
Сегодня шериф решил наконец покончить с бумагами, а завтра с утра навестить Эдди на ранчо Таболтона, как и просил Джефри.
Заодно он посмотрит на то место, где спрятал тело мальчика. Некий внутренний зов звал его к этой яме, и он ничего не мог с ним поделать.
Решено, завтра он едет на ранчо.
***
Очередной день, уже пятый, как он просыпается в чужом доме, в чужой одежде и делает чужую работу.
Его лицо обросло щетиной, а щёки впали. Хорошо, что он не видит себя в зеркале, зрелище ещё то. И вот он вновь умывается, одевается в робу и идёт в конюшню. Хлопает своих невольных подопечных по крупу, и приговаривает:
– Доброе утро, лошадки! Пора вставать. Посмотрите, что я вам принёс.
С этими словами Джек вываливает им в кормушку последнее, что он смог наскрести в амбаре, подмешав ещё и крупы, благо её тут завались.
Еды мало и десять жеребцов вряд ли насытятся. Больше их кормить нечем.
С коровами, всё то же самое.
Небольшая охапка сена на двоих и всё.
Одни только куры не замечают продовольственного кризиса. Крупы много, и её хватит для них надолго.
Сегодня вечером Джек будет слушать голодный хор, но ничем помочь не сможет. Надо будет заткнуть свои уши и попытаться отгородиться от скребущих душу звуков.
Но это всё потом.
Это всё будет вечером.
А пока животные молчат.
Пока.
Потом завтрак. Яйца уже надоели, как впрочем, и молоко. Но это сытная еда, а другой, больше и нет. Он уже не удивляется нахальности таракана. Тот же это таракан, или уже другой Джеку нет никакой разницы, и он по традиции кидает ему кусочек снеди.
Джек решил дать имя своему членистоногому соседу. Долго думал и выбрал, наконец, имя Джереми.
– Послушай, Джереми, - обратился он к таракану с новым для него именем, - как ты думаешь. Можно ли дружить с такими, как ты?
Таракан грыз жвалами упругий белок и молчал.
– Вот и я думаю, что нет. Хотя в моей ситуации это не важно. Буду дружить хоть с чёртом. Тебе не привыкать, вы всю жизнь выживаете, а я вот так не могу. Уже почти неделя, а я до сих пор в этой дыре. Уже и умом, наверное, тронулся, раз мне мерещатся всякие звуки. А теперь, видишь, с тобой болтаю. Даже имя тебе дал. Кстати, как оно тебе? Нравиться? Молчишь? Ну, молчи.
Доев свой нехитрый завтрак и выпив, молока, Джек вышел на улицу. Для него уже стало ритуалом, забираться каждый день на пригорок и осматривать окрестности.
Может сегодня повезёт, и пейзаж его обрадует. Но всё время его встречала, та же, картина. Вода и вода кругом, хоть её и становилось меньше, но не достаточно, чтобы можно было покинуть ранчо.
На этот раз, Джек увидел, что вода начала уходить. Обнажились высокие участки, а вода уже походила не на разлившееся мелководное озеро, а на большую грязную лужу. Такими темпами, завтра или послезавтра вода, наконец, уйдёт. И Джек унесёт отсюда ноги. Поскорее бы.
Джек обошёл дом, и оказался на заднем дворе. Он посмотрел на свёрток с трупом, который он примостил вчера, возле забора.
Он опять понадеялся на свои галлюцинации, и стопроцентно был уверен, что никакого трупа не было, и всё это, ему приснилось в кошмарном сне. Но труп был на месте, а значит, пугающая реальность была настоящей, а не выдуманной его измученным сознанием.
Вода уйдёт, но придут проблемы. Он уселся на ступеньку крыльца и принялся размышлять.
Чтобы добраться до Хестона, ему надо пройти не меньше пятидесяти миль. Ему придётся оставить труп и уйти. В то время, когда он будет рассказывать в полицейском участке, про свои злоключения, и найденный труп мальчика, сюда может нагрянуть убийца и перепрятать тело. Тогда полицейские, не найдя труп, будут смотреть на Джека, как на полоумного.