Джек Ричер, или Враг
Шрифт:
– Но?
Я слегка приподнял ломик.
– У меня сложилось впечатление, что он ударился головой об эту штуку.
– Три раза?
– Возможно, он подпрыгнул. Возможно, под палой листвой лежали сучья и земля спружинила, как батут.
Патологоанатом кивнул:
– Да, в это время года земля может обладать подобными свойствами.
– Летальными свойствами, – добавил я, опуская ломик.
Теперь мне оставалось только ждать.
– Почему вы принесли это сюда? – спросил он.
– Может возникнуть вопрос о
Патологоанатом снова кивнул:
– Разбрасывание мусора – это серьезное нарушение устава.
– Особенно в нашей армии, – подхватил я.
– Чего вы хотите от меня?
– Ничего, – сказал я. – Мы просто хотим вам помочь, вот и все. Поскольку дело закрыто, зачем вам забивать свой кабинет гипсовыми слепками раны? Мы решили, что можем выбросить их на помойку – за вас.
Он кивнул в третий раз.
– Да, вы вполне можете это сделать, чтобы сэкономить мне время.
Какое-то время все молчали. Наконец патологоанатом отложил папку в сторону, выдвинул ящик письменного стола, вытащил оттуда несколько чистых листов бумаги и с полдюжины предметных стекол микроскопа.
– Кажется, эта штука довольно тяжелая, – сказал он мне.
– Так и есть, – ответил я.
– Может быть, вам следует положить ее сюда. Чтобы вы могли немного отдохнуть.
– Это медицинский совет?
– Вы ведь не хотите повредить связки?
– И куда мне это положить?
– На любую горизонтальную поверхность.
Я шагнул вперед и осторожно положил ломик на стол, поверх листов бумаги и предметных стекол. Потом я вытащил шнурок, развязал узел, присел на корточки, вдел шнурок обратно в правый ботинок и аккуратно завязал узел. Между тем патологоанатом провел предметным стеклышком по тому концу ломика, который был испачкан кровью и прилипшими волосами.
– Проклятье! – пробормотал он. – Я испачкал стеклышки. Какая небрежность с моей стороны!
Затем он повторил ту же ошибку с оставшимися пятью стеклышками.
– Нас интересуют отпечатки? – спросил он.
Я покачал головой.
– Мы предполагаем, что виновник был в перчатках.
– И все же следует проверить. Неосторожность пострадавшего, приведшая к несчастному случаю, – дело серьезное.
Он открыл другой ящик стола, вытащил из коробки перчатку из латекса и натянул на руку. Над столом поднялось маленькое облачко талька. Патологоанатом взял ломик и вынес его из кабинета.
Он вернулся меньше чем через десять минут. Перчатку он так и не снял. Ломик был тщательно вымыт, черная краска блестела. Инструмент выглядел совершенно новым.
– Отпечатков нет, – сказал патологоанатом.
Он положил ломик на свой стул и вытащил из ящика письменного стола обычную коричневую картонную коробку. Открыв ее, он вынул оттуда два белых гипсовых слепка. Оба длиной в шесть дюймов, и на обоих черными чернилами написано: «Карбон». Один был позитивом (он получился, когда гипс приложили к ране), а другой – негативом (второй слепок сделали из первого). Негатив показывал форму раны, оставленной оружием, а позитив – форму оружия.
Патологоанатом положил позитив на стул рядом с ломиком. Выровнял их так, чтобы они легли параллельно друг другу. Слепок имел длину примерно в шесть дюймов. Он был белым, и его покрывали маленькие впадинки, но в остальном он совпадал с черным металлом. Полная идентичность. Та же часть, та же толщина, те же контуры.
Потом патологоанатом положил негатив на стол. Он был немного больше, чем позитив, и несколько менее аккуратным. Точная копия разбитого затылка Карбона. Доктор взял в руки ломик. Взвесил его в руке. Поднял и очень медленно опустил один раз, имитируя первый удар, а потом повторил свои действия. Наконец он произвел имитацию третьего удара, коснувшись слепка. Третий и последний удар оставил наиболее точный след. Четкая борозда длиной в три четверти дюйма в гипсе, ломик идеально в нее входил.
– Я проверю кровь и волосы, – сказал патологоанатом. – Впрочем, мы все знаем, каким будет результат.
Он вытащил ломик и еще раз опустил его вниз. И вновь инструмент четко вошел в слепок. Доктор вытащил ломик и покачал его на ладонях, словно взвешивая оружие. Потом взял его за более ровный конец и взмахнул им как битой, словно пытаясь попасть по высоко подброшенному мячу. Он вновь взмахнул ломиком, уже сильнее, – получился короткий резкий удар. Ломик казался слишком большим в его руках. Большим и тяжеловатым для него.
– Очень сильный человек, – сказал патологоанатом. – Большой замах. Крупный высокий человек, правша, в хорошей физической форме. Впрочем, под это описание подходят многие люди с базы.
– Там не было никакого человека, – возразил я. – Карбон упал и ударился головой.
Доктор улыбнулся, продолжая раскачивать на ладонях ломик.
– Он по-своему красив, – сказал он. – Звучит странно, да?
Я понимал, что он имеет в виду. Это был хороший кусок стали, в котором не было ничего лишнего. Как в кольте «детектив спешиал», или ноже морской пехоты, или таракане.
Патологоанатом спрятал ломик в длинный стальной шкафчик. Когда он задвинул ящик, металл негромко загудел.
– Пусть он останется у меня, – сказал патологоанатом. – Если вы не против. Так будет безопаснее.
– Хорошо, – сказал я.
– Вы правша? – спросил он.
– Да, – ответил я.
– Полковник Уиллард сказал мне, что это ваших рук дело, – сообщил врач. – Однако я ему не поверил.
– Почему?
– Вы удивились, увидев, кто это такой, когда я повернул его лицом к вам. Я четко зафиксировал вашу реакцию. Такие вещи невозможно имитировать.