Джек Ричер, или Враг
Шрифт:
– Нам бы она пригодилась.
– Теперь мы можем работать с ломиком. Он совсем новый. Скорее всего, его купили недавно, как и йогурт.
– У нас нет ресурсов.
– Нам поможет детектив Кларк из Грин-Вэлли. Он уже ищет свой ломик. Наверняка начал прочесывать скобяные лавки. Мы лишь попросим его расширить радиус и временные границы поисков.
– Но для него это серьезная дополнительная работа, – заметила Саммер.
– Мы должны кое-что предложить ему в обмен. Скажем, что работаем над делом, которое может ему помочь.
– Например?
Я улыбнулся.
– Мы смошенничаем. Назовем ему имя Андреа Нортон. Пусть узнает на своей шкуре, какая мы семья.
Я позвонил детективу Кларку, однако не стал называть имя Андреа Нортон. Вместо этого я несколько раз солгал. Я сказал,
18
Услуга за услугу (лат.).
– А в чем состоит ваша многообещающая линия расследования? – спросил он.
– Не исключено, что дело миссис Крамер как-то связано с военными. Возможно, мы преподнесем вам преступника на тарелочке.
– Я бы не возражал.
– Тогда давайте сотрудничать, – сказал я. – Поможем миру вращаться.
– Идет, – ответил он.
У него был довольный голос: он получил все, что хотел. Кларк обещал расширить сферу поисков и держать меня в курсе. Я повесил трубку, и телефон тут же зазвонил. Я вновь поднял трубку и услышал женский голос. Он звучал тепло и задушевно, с легким южным акцентом. Мне назвали ряд чисел: 10–33, 10–16 из ВП Форт-Джексона, что означало: «Пожалуйста, будьте готовы принять звонок по защищенной линии от вашего коллеги из Южной Каролины». Я ждал, держа трубку около уха и слушая электронные шорохи. Потом раздался громкий щелчок, и мой коллега из Южной Каролины сообщил, что полковник Дэвид К. Брубейкер, командир отряда специального назначения Форт-Бэрда, найден сегодня утром с двумя пулями в голове в переулке бедного района города Колумбия, штат Южная Каролина, то есть в двухстах милях от отеля с полем для гольфа в Северной Каролине, где Брубейкер проводил свой отпуск с женой. Медики утверждают, что он мертв уже день или даже два.
Глава 14
Моего коллегу из Джексона звали Санчес. Я неплохо его знал, и он мне всегда нравился. Он был умен и хорошо знал свое дело. Я включил громкую связь, чтобы Саммер могла принять участие в нашем разговоре, и мы коротко и без особого энтузиазма обсудили вопросы юрисдикции. Юрисдикция всегда оставалась серой зоной, и мы с самого начала знали, что обречены на поражение. Брубейкер находился в отпуске, он был одет в гражданское, его нашли в переулке, а потому расследованием будет заниматься полицейский участок Колумбии. С этим ничего нельзя было поделать. Полицейский участок Колумбии поставит в известность ФБР, поскольку в последнее время Брубейкер жил в отеле в Северной Каролине, что давало возможность говорить об убийстве, связанном с двумя штатами. Такие дела автоматически попадают на стол руководства ФБР.
Кроме того, все армейские офицеры являются федеральными служащими, а убийство федерального служащего считается особым преступлением, что дает возможность предъявить преступнику дополнительные обвинения, если его каким-то чудом удается поймать. Ни Санчеса, ни меня, ни Саммер совершенно не волновали различия между судами штата и федеральными судами, но мы все знали, что если ФБР начнет свое расследование, то нас сразу же отстранят. В самом лучшем случае мы могли бы рассчитывать лишь на то, что со временем нам пришлют какие-нибудь документы для ознакомления, да и то исключительно из любезности. Саммер скорчила гримасу и отвернулась. Я отключил громкую связь и дальше разговаривал только с Санчесом.
– Есть какие-то соображения? – спросил я.
– Он знал убийцу, – ответил Санчес. – Очень трудно застать врасплох солдата «Дельты», а тем более такого хорошего, как Брубейкер.
– Оружие?
– Медики пришли к выводу, что это пистолет калибра девять миллиметров. А они знают свое дело. Они видели множество огнестрельных ранений. Судя по всему, по пятницам и субботам им приходится регулярно выезжать в эту часть города.
– Как он там оказался?
– Понятия не имею. Очевидно, с кем-то встречался. С тем, кого знал.
– Когда примерно это произошло?
– Тело успело остыть, кожа слегка позеленела, трупное окоченение полное. Они называют промежуток от двадцати четырех до сорока восьми часов. Истина, скорее всего, где-то посередине. Скажем, позапрошлой ночью. От трех до четырех утра. Мусорщики обнаружили его сегодня в десять часов утра. Они производят смену баков раз в неделю.
– Где ты был двадцать восьмого декабря?
– В Корее. А ты?
– В Панаме.
– Почему нас перевели?
– Я все еще надеюсь узнать, – ответил я.
– Происходит нечто странное, – сказал Санчес. – Из чистого любопытства я решил проверить и выяснил, что по всему миру в аналогичном положении оказалось более двадцати человек из наших. И на всех бумагах стоит подпись Гарбера, но мне кажется, что он ее не ставил.
– Я в этом уверен, – сказал я. – А у вас что-нибудь происходило до убийства Брубейкера?
– Ничего особенного. Неделя выдалась на удивление спокойной.
Мы повесили трубки. Какое-то время я сидел молча. По моим представлениям, Колумбия расположена в двухстах милях от Форт-Бэрда. Нужно двигаться на юго-запад по шоссе, пересечь границу штата, найти автостраду I-20, ведущую на запад, проехать еще немного, и ты на месте. Около двухсот миль. Позапрошлой ночью мы нашли тело Карбона. Я вышел из кабинета Андреа Нортон незадолго до двух часов ночи. Она может дать мне алиби до этого времени. Потом я появился в морге в семь часов, чтобы присутствовать на вскрытии. Это может подтвердить патологоанатом. Таким образом, у меня есть два независимых свидетеля. Однако с двух часов и до семи остается пять часов – предположительно Брубейкера убили где-то в середине этого промежутка. Мог ли я проехать двести миль туда и двести обратно за пять часов?
– В чем дело? – спросила Саммер.
– Парни из «Дельты» уже подозревают меня в убийстве Карбона. А теперь, боюсь, повесят на меня и смерть Брубейкера. Можно ли проехать четыреста миль за пять часов?
– Наверное, я сумела бы это сделать, – сказала она. – При средней скорости восемьдесят миль в час. Конечно, тут многое зависит от машины, качества дороги, плотности движения и полицейских. Вообще это возможно.
– Замечательно.
– Но на пределе возможностей.
– И очень хорошо. Убийство Брубейкера будет для них равносильно убийству бога.
– Вы намерены сообщить им эту новость?
Я кивнул.
– Думаю, это мой долг. Вопрос уважения. А вы сообщите командиру базы, хорошо?
Адъютант отряда специального назначения был настоящей задницей, но и он оказался человеком. Он застыл и сильно побледнел, когда я рассказал ему о Брубейкере, и за его реакцией таилось нечто большее, чем огорчение из-за бюрократических неприятностей. Я знал, что Брубейкер считался суровым, холодным командиром, но он всегда заботился о каждом солдате в отдельности и обо всем подразделении в целом. И являлся символом своей части. Отряд специального назначения не пользовался особой любовью в Пентагоне и на Капитолийском холме. Армия ненавидит перемены и очень долго привыкает к новшествам. С самого начала мысль о сборной команде охотников и убийц вызывала большие сомнения, но Брубейкер был одним из тех, кто сумел пробить эту идею и с тех пор постоянно ее поддерживал. Его смерть будет такой же потерей для отряда специального назначения, как смерть президента для всей нации.