Джентльмен-разбойник

Додд Кристина

Когда перед рассветом Эмма наконец вернулась в конюшню, то сказала Рубио, что задержалась, поскольку заблудилась.

Старому Нельсону был известен путь домой, но в некотором смысле Эмма говорила правду.

Впервые в жизни она потерялась, испытывая чувство свободы.

– Она ездила как Мститель? – Схватив камердинера за воротник, Майкл сверлил его взглядом, жалея, что Рубио калека.

– Три раза за последние четыре дня, – с гордостью ответил Рубио. – И никаких происшествий

не было.

Но в любом случае Майкл не мог поколотить Рубио, а именно это он хотел сделать.

Утром он проснулся от странного ощущения – что-то не так. Эмма не пришла к нему ночью посмотреть, как он. Когда Дьюрант лежал в жару, его успокаивали только ее прикосновения. Потом он сообразил, что Эмма не приходила несколько ночей, а когда наконец пришла ранним утром, от нее пахло конской сбруей… Мстителем.

Почему все это сейчас всплыло в его мозгу, Майкл не знал. Возможно, потому, что чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы почуять неладное. Или что-то в розовых щеках и сияющих глазах Эммы насторожило его.

Вот отчего он натянул брюки и рубашку, замотал горло шарфом, накинул плащ и спустился в конюшню, где нашел Рубио, ожидавшего возвращения Эммы.

– Кто-то должен был изображать Мстителя, пока вы оправлялись от раны. Морикадийцы тревожились, а Жан-Пьер по-прежнему подозрителен. – Рубио говорил с большой убежденностью.

– А если бы она покалечилась?

– Нет. – Рубио усмехнулся. – Вы же знаете, Старый Нельсон – разумная лошадь.

Но этот довод не успокоил Майкла.

– Ее могли убить. Охрана принца охотится за Мстителем!

– У нее не было ни малейших неприятностей, и благодаря ей Мстителя многие видели. Иностранцы бегут из Морикадии, и, по слухам, принц Сандре обезумел от бешенства. – Рубио тряхнул руку Майкла. – Вы отпустите мой воротник?

Ошеломленный Майкл разжал пальцы. Подойдя к двери, он посмотрел на узкую тропу, вьющуюся по лесу к дороге, которая вела мимо замков и королевского дворца к Тонагре.

Он хотел поколотить Рубио за то, что тот поощрял безумную затею Эммы. И так же сильно хотел внушить Эмме, что надлежащее место женщины – домашнее хозяйство. Ведь она, казалось, не понимает, что не должна заниматься столь опасным делом, заставляя его волноваться подобно родителю шкодливого ребенка.

А он не в состоянии сейчас сопровождать ее. Старый Нельсон – единственная лошадь, которой он мог пользоваться.

Рубио подошел и встал рядом.

– Она каждый раз возвращалась до восхода солнца, такая счастливая. Мисс Эмма просто молодец.

– Светает. – Майкл повернулся к Рубио. – Ну и где она?

– Откуда мне знать? – Рубио почесал щетинистую щеку. – Поскольку вы здесь и неплохо себя чувствуете, полагаю, мне не нужно оставаться, чтобы помочь мисс Чегуидден почистить Старого Нельсона и снять костюм…

Лицо Майкла потемнело от гнева.

Рубио шагнул к двери.

– Пожалуй, пойду посмотрю,

что кухарка готовит вам на завтрак. Ведь вы ее любимец.

– Где Эмма? – крикнул Майкл вслед Рубио.

– Завтрак! – крикнул Рубио в ответ. – Нужно поддерживать ваши силы! И мисс Чегуидден тоже!

Черт бы его побрал! Черт бы побрал их всех! Майкл шагнул в конюшню, потом вышел.

Он отомстил Рики и, когда повесил его, совершил возмездие за бесчисленные загубленные жизни.

Но Сандре жив и правит страной, и пока не покончит с ним, Майкл не сможет уехать на родину.

Время бежит быстро. Он это знал. Он знал, что его близкие скоро услышат о том, что он жив, и пошлют кого-нибудь убедиться в этом. Но скорее всего никого не пошлют, и ему сильно повезет, если его отец, мачеха и оба брата сами не отправятся в Морикадию заставить Сандре пожалеть, что он посмел посадить Дьюранта в тюрьму.

Хуже того, из-за меткого выстрела Жан-Пьера Майкл теперь невольно вовлек в свой маскарад Эмму.

Он шагал по просторной конюшне, пропахшей кожей, сеном и землей. Открыл денник Старого Нельсона. Рубио уже навел здесь порядок, так что Майклу понадобится лишь скребница, щетка и пробойник для чистки копыт.

Дьюрант заглянул в соседнее помещение, где всегда переодевался. Там лежала груда чистой соломы, на стене висело седло, на деревянном ящике – миска и кувшин с водой. Дорожные ботинки Эммы аккуратно стояли на полу, под крюком с ее одеждой: темно-зеленое платье, накрахмаленные нижние юбки и полупрозрачная батистовая сорочка.

Рубио подготовил все к ее возвращению.

Не в силах сопротивляться вожделению, Майкл взял сорочку и смял в руках, будто это стебелек лаванды, чтобы почувствовать аромат. Поднеся сорочку к носу, он вдохнул запах легких духов Эммы. И как всегда, его тело отозвалось.

Тюрьма породила в нем низменные потребности.

Нет, неправда! Когда вышел на свободу, он не страдал от этой постоянной пытки желанием.

Его зажгла в нем Эмма.

Да, Эмма.

Майкл осторожно повесил сорочку обратно. Удостоверился, что в кувшине есть вода, положил рядом с миской кусочек мыла и пошел к выходу.

Солнце поднималось над горизонтом.

Где она? Свалилась с лошади и без сознания лежит на земле? Угодила в ловушку к Жан-Пьеру и его людям? Ранена, умирает?

Наконец Дьюрант услышал слабый стук копыт. Он так напряженно вглядывался, что стало больно глазам.

Это была она! Маска болталась на руке, грим на подбородке размазался. Эмма беспечно неслась вперед, похлопывая Старого Нельсона по холке и напевая.

Майкл вышел к краю леса, упер руки в бедра и нахмурился.

– Где вы были, Эмма? – Он с удовлетворением наблюдал, как она ловко спрыгнула на землю, однако голос его звучал строго.

Но его маленькую помощницу не напугало его недовольство. Она тоже сурово нахмурилась.