Джереми Полдарк
Шрифт:
Росс бросил перчатки для верховой езды в кресло и плеснул себе бренди.— И чем Демельза может вам помочь?
— Что ж, я слышал, что она знает толк в травах, заклинаниях и всё такое. Тревонанс сказал мне об этом только нынче утром, иначе я бы приехал раньше. Черт побери, да эти коновалы знают не больше, чем человек с луны!
— Коновалы... — начал Росс.
— Я как раз говорила сэру Хью, — поспешно вставила Демельза, — что сэр Джон придал слишком много значения совету, который я дала ему в августе. Я просто обронила словечко
— Что ж, идемте со мной и оброните словечко о моей больной кобыле, и посмотрим, может, она тоже по случайности выздоровеет. Это уж точно не причинит ей вреда.
Демельза поразмыслила и собиралась уже что-то ответить.
— А кроме того, — сказал сэр Хью, — это просто ответная благодарность. Мы же соседи и должны помогать друг другу по-соседски, именно так я подумал в Бодмине. Приезжайте и вы тоже, Полдарк, если в настроении. Конни отменно вас накормит. Могу сказать это за нее. Мы обедаем в три. Будем ожидать вас завтра?
— Прошу прощения, — ответил Росс, — но у меня дела, которые задержат меня на шахте на целый день. Мы могли бы договориться о следующей неделе.
Демельза встала, чтобы наполнить бокал сэра Хью.— Может, я бы съездила одна, Росс? — мягко спросила она. — Не на обед, а просто на полчасика, посмотреть кобылу. Могу и не ездить, конечно, но сэр Хью так настойчив и не примет другого ответа.
Бодруган взял напиток.— Мне это подойдет. Буду ждать вас в любое время после одиннадцати. И сделаю всё, как вы хотите — лекарства, припарки, клистир, травы, только скажите. Буду держать наготове конюха для поездки в Труро.
Перекинувшись с ними еще парой фраз, Росс поднялся наверх, но сэр Хью уходить не спешил. Допив свой бренди, попросил еще стаканчик, пока Демельза задавалась вопросом, как Джейн справляется со свечами из ситника. В конце концов гость ушел: дородный, властный и энергичный, пожав Демельзе руку дольше необходимого, забрался на свою большую лошадь и галопом через мост ускакал вверх по долине.
Демельза вошла на кухню и обнаружила, что Джейн уже закончила и теперь убирается. Примерно через десять минут она услышала, как снова спустился Росс, и вслед за ним направилась обратно в гостиную.
— Ты поел в Труро? У нас осталось немного пирога.
— Я отобедал в Труро.
Демельза взглянула на него, отметила унылое выражение лица и подумала о критическом взгляде мужа на ее отношение к сэру Хью.
— Мы соседи, Росс. Ты же не считаешь, что я не должна его принимать.
— Кого? А, Бодругана, — поднял бровь Росс. — Полагаю, что завтра ты не поедешь.
— Разумеется, поеду, — ответила она немного неуверенно. — Я ведь обещала.
— Ты и правда считаешь, что он приглашает тебя для лечения кобылы? — с сарказмом спросил Росс. — Я был лучшего мнения о твоем уме.
— В смысле, ты вообще ни в грош не ставишь мой ум.
— Иногда я весьма уважительного о нем мнения. Но
На три четверти это было правдой, и потому Демельза еще больше встала в позу.
— Думаю, я способна об этом судить и самостоятельно.
— Не сомневаюсь, что ты так думаешь. Но будь осторожна, как бы тебя не ослепил его титул. На некоторых это производит эффект.
— В особенности на простую шахтерскую дочь, которая ничего лучше не видела.
Росс на мгновение взглянул на нее.— Ты вольна продемонстрировать это лично.
Он повернулся, чтобы уйти, но Демельза оказалась у двери первой.
— Ты просто невыносим, как ты можешь говорить такое!
— Уверен, что не я начал этот спор.
— Конечно, ты никогда не начинаешь споры, с твоим-то ледяным взглядом и язвительным языком! Ты просто заморозишь своим презрением всё, что не соответствует твоим стандартам. Это... это несправедливо и ужасно! Может, ты всегда и хотел, чтобы я именно так себя чувствовала. Может, ты жалеешь, что на мне женился!
Она развернулась и вышла, захлопнув дверь за собой, и Росс услышал, как она бежит по лестнице.
Этим вечером ужин запоздал.
Миссис Гимлетт сказала, что у хозяйки болит голова и она не спустится, так что Росс ел в одиночестве. Подали вареного кролика с душистым соусом, но ему показалось, что вкус совсем не тот, как получался у Демельзы. Затем последовал яблочный пирог со сливками и ячменные лепешки. Когда он закончил, то положил немного пирога, пару лепешек и сливки на тарелку и понес ее наверх.
Демельза лежала в спальне на кровати. Это было ее излюбленным прибежищем в редкие минуты отчаяния. Она уткнулась лицом в подушку и не пошевелилась, когда вошел Росс, даже когда сел на кровать.
— Демельза.
Никакого ответа, она не двигалась.
— Демельза. Я принес тебе пирога.
— Я не хочу есть, — сказал она приглушенно.
— Всё равно, пара кусочков тебе не повредит. Я хочу с тобой поговорить.
— Не сейчас, Росс.
— Нет, сейчас.
— Не сейчас.
Он разглядывал ее спутанные волосы, манящую грацию стиснутых пальцев.
— У тебя на чулках дырка, — сказал Росс.
Она повернулась и через секунду села. Лицо было заплаканным, и Демельза вытерла его кончиком косынки: хотя сейчас она и ненавидела Росса, но не хотела предстать перед ним в неприглядном виде.
— Скушай это, милая.
Она затрясла головой.
Росс отложил тарелку.— Послушай, Демельза, если уж ссориться, то по серьезной причине, так чтобы мы оба могли хорошенько поупражняться, осыпая друг друга жалобами. Но в этом жирном волосатом старике, который таскается сюда, надоедая тебе просьбами, я такой причины не нахожу. Думаю, в глубине души ты знаешь Бодругана не хуже меня. Так что, возможно, причина твоего раздражения кроется в чем-то другом. Ты знаешь, в чем?