Джей-Под
Шрифт:
– Так их называют в бумажной и макулатурной промышленности, – ответила Кейтлин.
– То есть?
– Производители туалетной бумаги делят конечных потребителей на две категории: люди, которые комкают бумагу, и люди, которые ее складывают. По пятьдесят процентов рынка.
Марк спросил:
– Бри, а ты кто? Комкальщик? Или складыватель? Бри ответила:
– Ты еще спроси, за черного я шпиона или белого.
– Не меняй тему.
– Я складыватель. Естественно!
–
– Сюрприз!
– А у нердов есть предпочтения? – спросил я. Кейтлин сказала:
– Подозреваю, что вероятность складывания выше. Здание мгновенно, как вирус, облетел письменный опрос.
Выяснилось, что программисты игр на восемьдесят процентов – складыватели, но немногие комкальщики гордятся своей точкой зрения. Дилан из отдела обслуживания серверов сказал: «Когда я комкаю кусок бумаги, я вижу экранный эффект частиц. Например, взрыв. В моей левой руке не кусок бумаги, а непространственное пиротехническое событие». Я зачитал это вслух. Бри посмотрела на меня:
– Зачем он уточнял, в какой руке? Даже левши должны брать бумагу в правую. Так не бывает!
Так все в офисе поняли, что Бри засекла новую цель. Дилан, берегись!
У меня зазвонил телефон. Грег, от родителей.
– Отец сказал мне, что мама слезла с пиписьки.
– Что?!
– Она не хочет быть дыркой для мужчины. Я выпалил:
– Моя мать не лесбиянка! – Антенны коллег поднялись словно по команде. – Я ездил к ней. Ей просто нужно время, чтобы… чтобы пройти семинар по улучшению качества жизни.
– Дико осознавать, что твои родители живут половой жизнью. Да еще и гомо.
– Мама не лесбиянка!
– Ты слишком активно возражаешь.
– Ладно, ты прав.
– Так и знал.
– Как папа?’
– Не знаю, что его больше вырубает: измена или лесбиянство.
Грег, как и отец, понятия не имел о маминых пассиях, что живых, что мертвых. Зато одному Богу известно, что знает Грег и чего не знаю я. Неужели мама делит свои психозы между нами, как подарки на Рождество?
Я вспомнил про сорок девятый лот.
– Сейчас приеду.
Отец с Грегом загружали «хаммер» брата спортивными сумками. Погода стояла отменная.
– Эй, а куда вы собрались?
– В Уистлер. И ты с нами. Нужно сменить обстановку. Как раз смогу поговорить с Грегом о продаже этого участка.
– А где будем?
– В доме одного клиента.
– Класс.
Несмотря на поддатость, отец по-отечески заботливо пощупал шины.
– Грег, у тебя задние колеса сдуты.
– Папа, мне уже не шестнадцать! Оставь шины в покое.
– Да я тебе деньги хочу сэкономить! Черт, как подумаешь, что вы оба разъезжаете по городу с недодутыми
– Папа, в прошлом году я заключил сделок на сто миллионов баксов…
– Значит, ты слишком крут для вшивого старого папаши, который пытается по-своему тебе помочь.
– Лезьте в машину, оба! – скомандовал Грег.
Вскоре мы выехали на трассу девяносто девять и двинулись в горы. В альпийском климате я стал казаться себе здоровее, чем я есть – в этом, наверное, и заключается секрет привлекательности лыжного спорта.
Отец сидел впереди, прихлебывал из фляжки и талдычил что-то заплетающимся языком. В конце концов ему надоело осуждать своих детей-транжир. Мне было приятно, что он пользуется фляжкой, которую я подарил ему на Рождество несколько лет назад. Фляжки – это соковыжималки мира спиртного: есть у всех, но никто из них не пьет.
– Так что за она? Какая она? – полюбопытствовал Грег. Я хотел сказать, что она похожа на инопланетянина Альфа
из старого сериала, но сдержался. Даже не знаю, какое описание свободы расстроило бы Грега меньше всего.
– Она, э-э-э… -Она что?
– Ну, обычная.
– В каком смысле?
– В обычном.
– Ты совсем не умеешь врать. Она хоть секси или нет? Отец взорвался:
– Не смей так говорить!
– Как «так»?
– Не говори так о той, с кем твоя мать… – Отец сообразил, что произнести слово – значит раз и навсегда подтвердить факт. – Ну, не важно! Я не хочу сейчас об этом говорить.
Мы пошли на обгон грузовика «Пепси» на скорости сто миль в час.
– Грег… какого хрена?!
– Молчи.
– Грег, тормози!
Мыс визгом шин пронеслись мимо грузовика, едва не столкнувшись в лоб с длинным белым лимузином, набитым студентами-японцами, выехавшими покурить травку. Мои нервы изорвались в ленточки.
– Вот и все, а вы боялись! Мне плюс пять тысяч очков за безумный трюк.
– Ты нас чуть не угробил!
– Итан, у меня бывает дорожное безумие. Я лечусь у психолога. Поэтому, если я оступаюсь, постарайся меня поддержать и найти в моем безумии положительные стороны.
Мимо нас пронеслась лимонно-желтая «супра» с кучей пижонских спойлеров. Грег обезумел:
– Убью, вонючка!!!
Сейчас, пожалуй, не время заговаривать о сорок девятом лоте.
Пока мы доехали до Уистлера, у меня настолько скорчились пальцы ног, что пришлось стучать ботинками по полу, чтобы их расслабить.
Наша «лыжная избушка» оказалась размером с универсам и наводила на мысли о павильоне Швеции на Всемирной ярмарке 2020 года.
– Слушай, Грег, кто твой клиент?