Джеймсон
Шрифт:
Неудивительно, что девушкам, которых она присылала, было так тяжело. Эта система была ужасной. Почему, во имя всего святого, он никогда не обновлял программное обеспечение? Был ли он человеком, умеющим пользоваться компьютером? Раньше у нее были клиенты с системами, которые они боялись заменить просто потому, что были знакомы с их нынешней системой и ненавидели изменения или необходимость переобучения. Но это было просто смешно.
Это был трудоемкий, неэффективный кошмар. Она могла бы придумать три программы, которые были бы гораздо более эффективными
Потом были файлы с фотографиями. Какой же это был беспорядок. Татуировщики хранили фотографии всех своих работ, как она узнала, и эти фотографии были загружены в компьютерную систему. Конечно, она могла понять практику в теории. Но на самом деле ничего не было легко найти, ни один из них не был назван систематическим образом, чтобы сделать их легко доступными для поиска. Нет, братья просто называли их так, как приходило на ум, например, «холодный красный дракон» или «бабочка на бедре Чика». Серьезно?
И они были удивлены, когда не могли вспомнить, как они это называли? Шок! Ну, что ж, ребята, скоро все изменится.
Ава встала со стула и направилась к лестнице. Она чувствовала, что Макс и Лиам провожали ее взглядом, когда она проходила мимо них. Ава еще не встречалась с младшим из четырех братьев, но слышала, что он должен был вернуться из поездки и будет сегодня попозже.
Она зашагала вверх по лестнице, стуча каблуками по дереву. Ава знала, что кабинет Джеймсона находился наверху, но на самом деле никогда там не была. У Макса и Лиама в креслах сидели клиенты, и до обеда у них больше не было назначено никаких встреч, так что она чувствовала себя в безопасности, когда пошла к Джеймсону, чтобы поговорить с ним.
Ава поднялась наверх по лестнице и обнаружила, что весь этаж был комнатой открытой планировки, и все это было офисом Джеймсона. На стенах висели наброски его картин в рамках. В передней части здания стоял большой современный стеклянный стол.
Джеймсон сидел за столом, делая наброски в блокноте, позади него было большое окно с картинками.
— Могу я поговорить недолго, Джеймсон?
Он поднял голову и окинул ее взглядом.
— Разве ты не должна быть на приеме?
— Я услышу звонок над дверью.
— А телефоны?
— Они не звонили все утро. Это займет всего минуту.
— Хорошо. Говори.
Не искушай меня.
— Речь идет о компьютерной системе.
Мужчина уронил карандаш, которым делал наброски.
— Только не говори мне, что ты опять все испортила.
Ава уперла свои руки в бока.
— Нет, я не все испортила.
— А что тогда?
— Эта система очень древняя. Я могу предложить несколько новых программ, которые были бы гораздо более эффективными и удовлетворяли бы вашим потребностям лучше, чем та, которую вы используете в настоящее время.
— С системой все в порядке.
— С этой системой много чего не так.
— Она служил нашим нуждам с тех пор, как мы открыли этот салон. Все нормально.
— И как давно это было?
— Что, когда мы открылись?
— Да.
Он
— Мне было девятнадцать.
— Поправь меня, если я ошибаюсь, но разве это было не десятилетия назад?
Джеймсон вздернул подбородок.
— Закидываешь удочку, чтобы узнать, сколько мне лет, рыбачка?
— Я знаю, сколько тебе лет. Тридцать восемь.
Он откинулся на спинку стула.
— Неужели? Из какой журнальной статьи ты это взяла?
— Разве это имеет значение? Это правильно, не так ли?
— Совершенно верно.
— Твой возраст не имеет значения. Это возраст вашего программного обеспечения, которое шокирует.
— Шокирует? — он поднял брови.
— Конечно, я не могу быть первым человеком, который указал тебе на это.
Мужчина поднялся со своего места так внезапно, что она сделала шаг назад.
— Моя программа — это не твое беспокойство. Я нанял тебя не для деловой консультации.
— Ты вообще не нанимал меня, суперзвезда, — огрызнулась она в ответ.
— Ты закончила с умными комментариями? Дело в том, что ты не работала бы здесь до твоего замысловатого Гала-шоу, конец истории. Не жалуйся на каждую мелочь в этом месте. Я не хочу и не нуждаюсь в твоих советах о том, как я веду свой бизнес, ясно? А теперь возвращайся к работе.
Она повернулась на каблуках и направилась к лестнице.
— Ты невыносим.
Макс проследил за тем, как Ава сердито зашагала обратно к стойке. Он слышал их приглушенные голоса, доносящиеся с лестницы, когда она и Джеймсон снова столкнулись. Вернувшись к своей работе, он наложил последние штрихи на татуировку, которую делал, пока не был полностью удовлетворен дизайном.
— Этого должно хватить. — Выключив свою машину, он взял ручное зеркало и поднял его, поместив изображение в отражении. — Скажи мне, что ты думаешь?
Двадцатитрехлетняя девушка, сидевшая в его кресле, смотрела на замысловатый узор из цветов и голубей, над которым они вместе работали.
— О, ничего себе. Это великолепно.
Макс улыбнулся ей.
— Рад, что тебе понравилось. Я думаю, что это хорошо отражает память о твоей матери, не так ли?
При этих словах ее глаза наполнились слезами.
— Да. Спасибо.
— Пожалуйста, дорогая. — Он взял зеркало у нее из рук и положил его, затем схватил салфетку и протянул девушке. Она взяла ее с застенчивой улыбкой и промокнула глаза, в то время как Макс потянулся за какой-то мазью. Он размазал ее по чернилам, аккуратно перевязал и объяснил девушке, как ухаживать за татуировкой.
Это была ее первая татуировка, и Макс сделал ее великолепно. Конечно, он должен был рассказать девушке о ее первоначальных страхах и нервозности в начале, но она приняла иглу как герой. Сняв свои черные хирургические перчатки, мужчина протянул руку, помогая девушке встать со стула, а затем повел в холл, чтобы заплатить.