Джеймсон
Шрифт:
После того, как она расплатилась и ушла, Макс взглянул на хмурое лицо Авы, когда она убирала деньги, полученные от его клиента, в кассу.
— Что случилось? — спросил он.
— Ничего страшного. Просто некоторые вещи здесь не имеют для меня никакого смысла.
— Какие вещи?
— Только наличные. Как может любой бизнес выжить, пользуясь только наличными в наши дни и в наше время? — спросила она, повернувшись к нему.
Он пожал плечами.
— Джейми не хочет платить комиссию, которую банки взимают за прием карт. Говорит, что это как ограбление на шоссе. Они ни хрена не делают, так почему
Она бросила на него быстрый взгляд.
— Эй, я просто повторяю то, что сказал этот парень.
— Невероятно. Как можно вести такой бизнес?
— У салона довольно хорошая репутация. Если люди хотят татуировку от нас, они приходят с деньгами. — Он склонил голову набок. — Ты голодна?
Она нахмурилась.
— Что?
— Давай прогуляемся. Я куплю тебе мороженое.
— Но это не мой обеденный перерыв.
Мужчина пошевелил бровями.
— Давай будем настоящими мятежниками и нарушителями правил.
— Но… телефоны.
— Лиам может ответить.
— Джеймсон убьет меня.
— Я гарантирую тебе, что он не будет.
— Но…
— Да ладно, красотка. Тебе бы не помешал перерыв.
Ава тяжело вздохнула.
— Я полагаю, что ты прав.
Они прошли квартал по причудливой главной улице до кафе-мороженое. Большой шестифутовый рожок для мороженого, сделанный, вероятно, из стекловолокна, стоял у двери, призывая прохожих остановиться. Сделав заказ, они сели за маленький кованый столик перед входом.
— Ты должна кое-что понять о Джейми и о том, почему он такой, какой есть. — Макс посмотрел на нее.
— Грубый и невыносимый? — Ава ухмыльнулась, зачерпывая ложкой мороженое из бумажного стаканчика.
Он усмехнулся, облизывая вафельный рожок.
— Я не буду спорить, но Джейми пришлось бороться за все. Наши родители погибли в автокатастрофе, когда ему было всего восемнадцать.
Ава медленно вытащила ложку изо рта, потрясенная тем, что только что рассказал Максвелл.
— Мне очень жаль. Я понятия не имела.
Он кивнул.
— Мне было пятнадцать, Лиаму десять, а Рори семь. И вдруг Джеймсон стал ответственным за всех нас.
— О, Боже мой! — она озабоченно сдвинула брови.
— Да.
— А тебя никто не взял к себе? Тетя, дядя или бабушка с дедушкой?
— Бабушки и дедушки умерли. У нас была одна тетя в Бостоне, но она была больна рассеянным склерозом, и это было бы слишком для нее. Поэтому Джеймсон взвалил на себя все. Пришлось бороться изо всех сил, чтобы доказать социальным службам, что нам было лучше с ним в нашем собственном доме, чем разойтись среди разных приемных семей. Он поклялся нам, что этого никогда не случится, и сделал все, чтобы так не случилось.
— Понятно.
— Неужели? Джеймсон должен был пойти в колледж той осенью. Он бросил все, чтобы сохранить семью вместе. Все, что он когда-либо делал, было для нас.
Ава думала о том, что Макс говорил ей, пытаясь найти общий язык с мужчиной, которого, как ей казалось, она знала.
— Как он начал делать татуировки?
— Он развлекался с ними, когда был подростком, к большому неудовольствию нашей матери. После несчастного случая брат попросил одного парня, с которым познакомился, показать ему все, что касается нанесения чернил. Он полагал, что это было востребованное
— Но… теперь все лучше. Не так ли? Я имею в виду, что он на обложках всех этих журналов и телешоу…
— Да. Теперь все стало лучше. Впервые за много лет все легко, но старые привычки умирают с трудом. Ему пришлось так сильно стараться удержаться, что что измениться теперь непросто.
Макс наблюдал, как девушка смотрела вдаль, глядя на прохожих и проезжающие мимо машины, и мог сказать, что Ава впитывала всю информацию, которую он только что дал ей.
— Я несправедливо судила твоего брата, ничего о нем не зная.
— Так что, может быть, ты примешь это во внимание в следующий раз, когда он разозлит тебя и будет вести себя как контролирующий придурок. Дело не в том, что он пытается быть ослом, просто он пытается удержать свою семью.
Она кивнула.
— Спасибо, что рассказал мне.
— Если ты скажешь, что я сказал тебе все это дерьмо, Джейми убьет меня.
Ава усмехнулась.
— Я понимаю. И не скажу ни слова.
Макс протянул руку и потянул ее за локон волос.
— Не переставай быть собой. Продолжай пинать его. Продолжай выдвигать свои идеи. Это хорошо для него. — Он помолчал, размышляя. — Я думаю, ты ему подходишь.
— Я?
Он кивнул.
— Да. Ты.
— Мы с ним разные.
— Говорят, что противоположности притягиваются, и я определенно думаю, что кто-то должен встряхнуть Джеймсона.
— И я та девушка, которая это сделает?
Он пожал плечами.
— Возможно. Единственное, на что у Джеймсона не хватает терпения, так это на глупость. Интеллект, для него, является конечной сексуальной чертой, а умный сарказм показывает интеллект. Ни на минуту не думай, что он не замечает и не ценит тебя.
Ава закатила глаза.
— Ты бредишь. Единственное, что этот мужчина думает обо мне, это то, что я заноза в его заднице. Это просто деловое соглашение, вот и все. Он получает свои парковочные места и кого-то в своем кресле секретаря, а я получаю кого-то, чтобы сделать свое гала-шоу. Вот и все, и поэтому я здесь.
— Как скажешь. — Макс встал. — Лучше вернемся в салон.
— Где, черт возьми, вы двое были? — рявкнул Джеймсон, как только они вошли в парадную дверь.