Джейн и Эмма

Айкен Джоан

— Не говорите об этом! Мне не нравится эта идея.

— Но этого не избежать…

— Взгляните! — перебил он. Они как раз дошли до вершины короткого подъема, где дорога слегка поворачивала и в ряду кустов, тянувшихся вдоль дороги, рос красивый старый дуб, раскинувший свою густую крону над орешником и терновником. В бугристом и растрескавшемся стволе дуба было глубокое дупло, незаметное с дороги, поскольку располагалось довольно низко. — Смотрите, — повторил Фрэнк и засунул в эту полость руку по самый локоть. — Здесь совершенно сухо,

вероятно, какая-нибудь запасливая белка хранила здесь орехи на зиму. Это великолепный почтовый ящик для нас. Я уже давно ломал голову над тем, как, проводя время с отцом, связываться с вами. Вот решение.

— Да, но…

— Только давайте без «но». Вы всегда можете пойти к старику, живущему дальше по дороге, чтобы справиться о его самочувствии. А от дома моего отца до этого дерева ровно десять минут ходу. Я отсюда вижу трубы Рэндаллса. Я могу оставлять здесь послание для вас каждый день, чтобы вы не забывали о моем существовании.

Джейн не могла отрицать несомненного удобства такого способа связи. И Фрэнк сполна выполнил свое обещание. Его полные любви записки и маленькие подарки доставили Джейн немало приятных минут.

Однажды утром Фрэнк явился в жилище дам Бейтс. Он был в приподнятом настроении.

— Пойдемте скорее, мисс Бейтс! И вы, конечно, тоже, мисс Фэрфакс. Нам необходим ваш совет.

— Совет? Не понимаю, что я могу вам посоветовать, — заволновалась мисс Бейтс. — Но если вы говорите, мистер Черчилль, мы, конечно же, пойдем. Вы были так добры, так неизмеримо добры, починив очки мамы… Скорее, Джейн. Не забудь застегнуть плащ. Сегодня ветер с востока…

Им предстояло дойти, как объяснил Фрэнк, всего лишь до «Короны», где уже собрались мистер и миссис Уэстон и мисс Вудхаус. Они обсуждают возможность использования клубной гостиной для устройства танцевальной вечеринки. Было решено, что гостиная в Рэндаллсе слишком мала для этой цели.

Полчаса они провели в большой пыльной комнате, обсуждая вопросы освещения и музыки, столов и стульев, чая и ужина; может ли комната для игры в карты на вечер превратиться в столовую, или она слишком мала? Захотят ли гости старшего возраста поиграть в карты? Возможно, стоит использовать для ужина другую комнату, расположенную в противоположном конце коридора, или она слишком далеко?

— Эти обои ужасно грязные, — с отвращением скривилась миссис Уэстон, — а краска желтая и унылая.

— Дорогая, при свечах этого никто не заметит! — воскликнул ее муж и обменялся улыбками с Фрэнком.

— Комната довольно просторная, — сказала Эмма Джейн, — хорошего размера; она свободно вместит девять или десять пар. Я думаю, что план очень хорош, а вы, мисс Фэрфакс? Разве вы не любите танцевать? Уверена, что любите. Вам, должно быть, не хватает балов. Здесь в Хайбери у нас бывает очень мало возможностей потанцевать.

Она говорила с такой очевидной непосредственностью, что Джейн оттаяла и даже почувствовала к ней теплоту; но это чувство

быстро исчезло, когда она услышала, как Фрэнк Черчилль приглашает Эмму на первые два танца.

«Почему он должен так поступать? — возмущенно думала Джейн. — Неужели Эмма всегда и для всех будет самым важным человеком в Хайбери?»

День бала обсуждали долго.

— Ты же понимаешь, что ничего невозможно успеть раньше чем через неделю, — возбужденно говорила миссис Уэстон мужу. — Фрэнк, неужели ты не можешь попросить у тети и дяди разрешения остаться с нами еще на неделю?

Фрэнк считал, что сможет, и надеялся получить это разрешение. Три дня прошло в оживленных приготовлениях. Джейн несколько раз встречалась с Фрэнком. Обсуждали музыку и танцы.

Эмма Вудхаус даже лично явилась к Джейн и дружелюбно попросила, чтобы та научила ее или ее горничную делать такую же элегантную прическу, как была у нее на вечеринке у Коулов.

— У вас такие красивые волосы, мисс Фэрфакс. Уверена, они вьются от природы, а с моими волосами сплошные проблемы. Их приходится завивать каждый вечер…

Обезоруженная Джейн дала нужные инструкции и даже непроизвольно воскликнула:

— О, мисс Вудхаус, надеюсь, нам ничего не помешает и бал состоится! Иначе все будут очень разочарованы! Я так жду его!

Но ее сердце, привыкшее к разочарованиям, предчувствовало неладное, и, как оказалось, не ошиблось: спустя два дня срочное письмо от мистера Черчилля потребовало немедленного возвращения племянника. Его тетя почувствовала себя очень плохо, и Фрэнк должен был немедля вернуться в Энскомб.

Он явился к дамам Бейтс рано утром, чтобы сообщить эту неприятную новость. Тетя Хетти ушла на утреннюю службу, что всегда делала по определенным дням, а старая миссис Бейтс еще не встала. Фрэнк и Джейн получили возможность десять минут побыть вдвоем.

Она пребывала во власти уныния.

— Мы поступили нехорошо! Дурно! Я бы никогда, слышите, никогда не согласилась на ваш план, если бы знала, что он повлечет за собой! Столько тайн… лицемерия… Мы делаем все неправильно! Умоляю вас, мистер Черчилль, возьмите обратно свое кольцо! — Она сняла с шеи ленточку, на которой висело кольцо, и протянула ему. — Считайте себя свободным от всех обязательств. Так нельзя! Я уверена, что так нельзя. И на что мы надеемся? Зачем все это затеяли?

Но Фрэнк стоял на своем.

— Что? Дать вам свободу, чтобы вы могли обручиться с Найтли или молодым Коксом? Ни за что на свете! Я не могу потерять вас. Быть вынужденным оставить вас здесь и вернуться в Йоркшир — и так достаточно тяжело, но мысль о том, что я больше не имею права ждать от вас вестей, надеяться на будущую встречу с вами, самым дорогим для меня человеком на этой земле, для меня невыносима. Вы забываете, какая унылая и одинокая жизнь ждет меня в Энскомбе.

Он упал на колени, схватил ее за руку и выглядел таким несчастным, что Джейн в конце концов поддалась на уговоры.