Джейсон (др. перевод)
Шрифт:
— Нет.
— Не говори, что ты не сможешь объяснить это мне, это не ответ, — сказала Зависть.
— Это как пытаться объяснить красный цвет дальтонику. Ты можешь сказать ему, что он — горячий, яркий, использовать какие хочешь слова, но на самом деле он так и не поймет, что это за цвет, для него он так и останется одним из оттенков серого, — сказала я.
— И это тоже не ответ, — сказала она.
— Тебе кажется, что связывание это что-то экстремальное, призванное добавить перцу в отношениях, так? — спросил Натаниэль.
Она кивнула.
— Для некоторых это не перец, а овощи
— Что? — не поверила она.
Он выпрямился, сидя на стуле, и пока говорил, жестикулировал свободной рукой, другой рукой держа мою руку.
— Представь что секс, отношения — это мясо, если ты будешь есть только его, то заболеешь и даже умрешь от осложнений из-за несбалансированного рациона.
— Это я знаю, но все равно не вижу связи.
— Мы все можем заниматься сексом без БДСМ и получать от этого море удовольствия, но если мы в течение какого-то периода времени не получим его, то будем чувствовать себя плохо, находиться в депрессии. Секс сам по себе не делает нашу сексуальную жизнь полноценной; нам нужны эти «извращения», чтобы чувствовать себя счастливыми и полноценными. Без них, в конце концов, часть нас вроде как умрет.
Она моргнула своими большими голубыми глазами, глядя на него и повернулась к Джейсону.
— Ты также все чувствуешь?
Он кивнул.
— Аниту я не спрашиваю; недавнее представление все и так сказало за нее.
Она посмотрела на Домино.
— И ты тоже?
— Думаю, что без БДСМ вполне бы обошелся. Я имею в виду, что в нем у меня нет какой-то острой потребности, но Аниту обычный секс почти никогда не удовлетворяет.
— Иногда я занимаюсь обычным сексом, — сказала я.
Он обнял меня одной рукой и сказал:
— Нет, не занимаешься; тебе кажется, что это так, но назвать его обычным можно только с большой натяжкой.
Я начала злиться, но стала бороться с собой. Мой психолог сказала, что гнев — это мой защитный механизм с тех пор, как умерла моя мать. Ярость защитила меня и помогла мне выжить; сейчас я просто должна грамотно ею пользоваться и не давать ей портить мои отношения, как я делала это с тех пор, как стала взрослой. От старых привычек тяжело избавиться, но я стараюсь, и близкие люди помогают мне стараться сильнее. Натаниэль сжал мне руку; он заметил мои усилия и успех. Я посмотрела на него и он улыбнулся мне счастливой, говорящей «я горжусь тобой» улыбкой. Это заставило меня улыбнуться в ответ.
— Хорошо, что сейчас только что было? Я почувствовала энергию Аниты, ее зверь показался и исчез, и теперь мы наблюдаем за какой-то счастливой идиллией, — спросила Зависть.
— Я учусь контролировать свои эмоции и моего внутреннего зверя; ты знаешь, как это бывает.
Она слегка приподняла голову.
— Контроль над нашими половинами ощущается не так. Может ты контролировала злость, а не зверя?
Видите, Зависть была умна и проницательна, и быстро училась. То же было справедливо и по отношению к ее кузену Деву, что и было одной из причин, почему они были нашими любовниками. Ум — это не только сексуально; он необходим, чтобы что-то такое же сложное, как наши отношения, работало.
— Да, так и есть, — сказала я.
Она кивнула, думаю больше для себя и затем выпила чаю.
— Почему тебе не понравилось, когда Домино сказал, что секс с тобой нельзя назвать обычным?
— Честно говоря, потому что я все еще в это не верю. Я временами занимаюсь с парнями сексом в миссионерской позиции, вроде обычнее не куда.
— Только не так, как занимаешься им ты, — сказал Джейсон.
Я посмотрела на него взглядом, который на вряд ли можно было назвать дружелюбным.
Он засмеялся.
— Это же правда.
— Тогда как нужно заниматься сексом в миссионерской позиции, чтобы он считался обычным? — спросила я.
Он посмотрел на остальных мужчин и Зависть и я наблюдали, как они обменивались целой серией взглядов, внезапно ставших очень мужскими, похожие на скрытые рукопожатия, которые мы не понимали, потому что у нас не было пенисов.
— Что? — спросила я.
— Да, что? — спросила Зависть.
— Ну, ты не можешь не кусаться и не царапаться, когда парень сверху, это определенно не стандартный секс, — сказал Джейсон.
— Я же так поступаю не всегда, например, когда вам ночью выходить на сцену, я этого не делаю.
— Иногда ты забываешься, — сказал Натаниэль.
Я вздохнула, почувствовав, как мои плечи начали опускаться. Домино обнял меня.
— Все в порядке, мы не жалуемся, но рады, что тебе нравятся такие углы в сексе, при которых наша кожа находится далеко от тебя, моя в частности. Мне, на самом деле, не очень нравится боль во время секса.
— Это убивает все настроение?
— Нет, но я не стану принимать позицию, в которой ты можешь погрузить в меня зубы, также как делаешь это Натаниэлю, и это все.
Он поцеловал меня в лоб и обнял снова.
— Не делай из мухи слона, Анита, просто одному нравится одно, другому другое. Мне нравится, что ты настолько вовлечена в процесс, что забываешь себя контролировать, это чертовски заводит. И люблю я это даже больше, потому что со мной ты забываешься точно также как и с Натаниэлем или Жан-Клодом или с Девом или с Никки. Мне нравится, что я могу делать с тобой вещи, которые доставляют тебе такое удовольствие.
— Вот чего не хватает Джейд, — сказала Зависть.
Тема разговора для меня поменялась слишком внезапно.
— Извини, что?
— Зависть, — попытался остановить ее Домино.
— Нет, Домино, мы согласились поговорить насчет Джейд, так что давайте говорить.
— О чем говорить? — спросила я.
— Джейд твоя любовница, единственная женщина любовница.
Я старалась не ссутулиться и не смутиться; я до сих пор не могла спокойно воспринимать, что в моей сексуальной жизни есть женщина. Да, у меня еще были метафизические силы, которые я не до конца контролировала и сила, которая привязала ко мне Джейд и меня к ней была отличным ледоколом, но совсем не помогала мне смириться с фактом, что до этого меня вообще не влекло ни к одной женщине или, когда я занималась с ней сексом, забывала, что я не мужчина. Во мне были века о воспоминаний Жан-Клода о женщинах и мужчинах, которых он соблазнил или которые соблазнили его, но я не была правильно оснащена, чтобы действовать также, как в них.