Джинния против!
Шрифт:
– Ну и шел бы, – с надеждой предложила я. – Чего встал?
По правде сказать, я больше всего сейчас мечтала, чтобы он поскорей отправился своей дорогой или дождался Акисы, у нее с такими типами разговор короткий. Но рогатый только нетерпеливо пристукивал копытцами и поглядывал на меня как-то странно.
– Спрашиваэшь, какиэ такиэ дэла могут появица нощью на стройки?
Я через силу кивнула, хотя его дела меня нисколько не интересовали. Но, видно, шайтанчиком никто никогда не интересовался, возможно, кроме начальства, вот он и пристал ко мне
– Ты же видишь, кито я, и должна понят, чито толка дэла ощень важные магли патребовать маэго внимания.
Что же делать? Близкий контакт с таким существом мог мне сильно навредить на том свете, а мама меня учила заранее заботиться о будущем. Пнуть его, что ли?
– Да я хащу смишать вись цэмэнт с вирблюжьей мошой! Он санет словна камень и рабощии не смогут савтра работать, – заговорщическим шепотом сообщил он.
Я шокированно уставилась на него, и не удержавшись, с отвращением покосилась на канистры в его лапках.
– Вот они будут ругаца! Только пилохо, что матом, от мата у нас, шайтанов, уши вянут, поэтаму кэроми касок нам нащальство каждому выдал и по пар меховых наущников. Они защищают от пилохого воззейсвия мата на шайтаний организьм!
– Так вас здесь много?!
– Не бойся, дивушка, остальный утром придут, вэридить будут. Эт отвесвенный объект, мещеть как-никак! Ощень важно нам отвесвенно выполнять свою работу, чтобы никогда эт отвесвенный религиозний сооружьений не была досроен. А еще лучши убедить власти построить зедесь торговый цинтэр, но над этим заданием образованные шайтаны работают. А мы щернорабочие непосресвенно на сройки вэредим.
Нет, вы смотрите, каков негодяй, и главное, все карты мне выложил со своими мерзкими замыслами! Где же эта Акиса, куда она пропала?!
– Ясно, ну извините, мне нужно идти.
– Торопитись? Минэ тожи пора, задиржалси я тут с тобой. У тибя-то какие дела могут бить? Нет у тибэ никаких важьных дэл, это по тибе видно, вот и отвлекаищь встрещных шайтанов, сбиваищь нас с неправедного пути. Иди давай!
Какой-то ненормальный черт попался…
– Хорошо-хорошо, не буду вас больше задерживать, – торопливо заверила его я, стараясь перестать нервничать, ведь, как известно, именно нашими негативными эмоциями мелкие бесы и подпитываются, может, за этим он меня и задержал. Мне даже стало казаться, что он потолстел и увеличился в размерах. Но ускользнуть я не успела, из-за забора раздались усталые шаги джиннии…
Гордо задрав острый подбородок, шайтан быстро засеменил к мечети, пригнулся, зыркнул по сторонам и, юркнув в узенькую щель под забором, исчез с глаз. Последним пропал из виду хвост с драной кисточкой на конце. Фу, какая гадость…
Пока он рассказывал о своем гнусном плане, руки так и чесались помешать ему чем-нибудь тяжелым. Интересно, если бы я попыталась отобрать у него канистры, что бы он мне сделал? Но я уступила страху и даже не предприняла попытки спасти строителям цемент…
– У тебя вид такой, как будто ты шайтана увидела, – не преминула прямо сообщить мне Акиса. У нее же был мрачный
Я подозрительно покосилась на нее, знает или попала пальцем в небо, потом махнула рукой:
– Ты угадала, подруга. Его самого!
Она не сразу поверила, а когда выслушала и поняла, что я не шучу, возмутилась не на шутку:
– Как они посмели, покарай их Аллах! Творить такие бесчинства на святом месте?! Мерзкие богоотступники! Кажется, они действительно не оставят до Дня Суда своих злобных происков! Скажи мне, где он спрятался?!
– Во дворе мечети, – с чувством удовлетворения заложила я мелкого паскудника, указав рукой на то место, где, перед тем как исчезнуть, мелькнул его засаленный хвост.
Джинния засучила рукава и кивком приказала мне следовать за ней…
Мы поймали пакостника на месте преступления. Гадливо озираясь, он как раз собирался отлить из канистры в разорванный мешок с цементом.
Вытянув палец, из которого вырвался луч красного света и пронзил канистры, Акиса превратила жидкость в емкостях во что-то другое.
– Отныне в этой канистре вареные яичные желтки!
– В раствор обычно добавляют сырые яйца, – заметила я, когда раздосадованный шайтан топнул ножкой и исчез в дыму, пригрозив, что еще вернется. Акисы он явно боялся, и справедливо…
– Ай, я не знала, слышала только, что желтки яичные надо класть, кладка крепче будет, – деланно равнодушно ответила она. Кажется, просто опять переборщила с заклинанием, по лицу видно.
– В нашем случае и впрямь лучше, цемент не затвердеет до утра и не испортится, – одобрила я, заметив ее замешательство. В вопросах строительства мы обе были клуши.
– Изгнать шайтана считается благим делом, – приободрилась джинния, но тут же снова озабоченно сдвинула брови, явно вспомнив о своем. Значит, Яман-баба точно не явился на свидание. Но на всякий случай все же спросила:
– Ты его видела?
Вдруг он пришел, только испортил ей настроение, как раньше бывало в каждую их встречу.
– Нет, о недогадливая, разве мое лицо светится счастьем? – досадливо высказалась она.
– Нет, – смущенно признала я. – Но он мог тебя расстроить. Как раньше.
– Мы больше не ругаемся. Э-э… не так часто.
– Ничего, подождем еще.
– Ай, я не знаю… Я обошла мечеть кругом, постояла в тех местах, где грань между мирами очень тонкая, мы, джинны, их чувствуем, но связи не было. Он не появился, может, ему помешали.
– Не торопись с выводами, а если все гораздо проще, Яман-баба мог перепутать мечети? Сказал одну, а имел в виду другую, их тут целых три рядом.
Но это предположение, на мой взгляд вполне убедительное, не успокоило Акису.
– Мой возлюбленный не ошибается, он сказал четко и ясно: «Белая мечеть».
– Это крыса так сказала, ты уверена в ее надежности? Я – нет.
– Не мог же он перепутать Белую мечеть с Черной?
– Почему?
– Они по цвету разные!
– Действительно, какая я глупая…