Джон Голсуорси. Собрание сочинений в 16 томах. Том 15

Голсуорси Джон

Миссис Билдер (наклоняя голову). Благодарю! Я все прекрасно понимаю. Но ты должен простить меня за то, что я не хочу больше играть роль холодного компресса.

Билдер. Что? Из-за такого пустяка… Из-за каких-то двух минут… и притом я делал все возможное, чтобы…

Миссис Билдер. Милый Джон, достаточно уже одного того факта, что тебе пришлось делать все возможное. Я постоянно чувствую себя униженной в твоем доме, и я хочу покинуть его… Тихо, без шума и скандала.

Билдер. Но… бог мой! Джулия, это ужасно… это нелепо! Как ты можешь? Ведь я твой муж. Право…

ты говоришь, что тебе безразличны мои поступки… но ведь это неправильно, это безнравственно!

Миссис Билдер. Боюсь, ты не способен понять, что происходит с людьми, которые живут рядом с тобой. Поэтому я просто ухожу. И не стоит так волноваться.

Билдер. Послушай, Джулия, ты шутишь. Это невозможно! Подумай о моем положении! Ты никогда раньше не поступала мне наперекор.

Миссис Билдер. Раньше — нет, а теперь — да.

Билдер (поглядев на нее пристально несколько секунд). Но ведь я не дал тебе никакого повода. Я рассчитаю эту особу. Ты должна быть благодарна мне за то, что я устоял против искушения, перед которым многие не устояли бы. После двадцати трех лет совместной жизни вдруг устроить такую сцену — как тебе не стыдно!

Миссис Билдер. Я понимаю, что ты не можешь посмотреть на это иначе.

Билдер. О господи, опять эта твоя ирония! Ты мая жена, и этим все сказано; у тебя нет законного основания… Не делай глупостей.

Миссис Билдер. Прощай!

Билдер. Пойми же, что ты толкаешь меня на путь греха! А еще законная жена! Ты должна помочь своему мужу идти по пути добродетели…

Миссис Билдер. Как это превосходно выражено!

Билдер (трагическим тоном). Не раздражай меня, Джулия! У меня был ужасный день. Сначала Атена… потом Мод… потом эта девица… а теперь еще и ты! И вот так все сразу! Как пчелиный рой вокруг головы! (Умоляюще.) Ну, хватит, Джулия, не будь такой… такой неразумной. Ты сделаешь нас посмешищем всего города. Чтобы человек в моем положении не мог сохранить свою собственную семью! Это дико!

Миссис Билдер. У твоей собственной семьи есть собственная жизнь, собственные мысли и собственные чувства.

Билдер. Ох! Это проклятое женское равноправие! Я знал, что из этого получится, когда мы дали вам право голоса. Мы с тобой муж и жена, и наши дочери — это наши дочери. Ну, Джулия… Где же твой здравый смысл? После двадцати трех лет! Ты знаешь, что я не могу обойтись без тебя!

Миссис Билдер. Можешь… и без всякого труда. А людям говори все, что тебе будет угодно.

Билдер. Боже! В жизни не слыхал ничего более безнравственного от матери двух взрослых дочерей. Не удивительно, что они выросли такими! Чего вы хотите в конце концов?

Миссис Билдер. Мы просто хотим быть подальше от тебя, вот и все. Уверяю тебя, что так будет лучше. Если ты проявишь какое-то уважение к нашим чувствам и в какой-то степени признаешь, что мы существуем независимо от тебя… Мы могли бы снова стать друзьями… возможно… я не уверена.

Билдер. Друзьями! Господи! С собственной женой и дочерьми! (Очень серьезно.) Послушай, Джулия, ты не могла столько лет прожить со мной и не понять, что я человек с сильными страстями. Я был тебе верным мужем, да,

был. А это значит, что я устоял против различных искушений, о которых ты и понятия не имеешь. Если ты оставишь меня, я не отвечаю за последствия. И вообще, я не могу допустить, чтобы ты оставила меня. Я не хочу видеть, как все созданное мною идет прахом и как я теряю доброе мнение о себе окружающих. Договор есть договор. И пока я не нарушил своих обязательств — а я говорю тебе, что я их не нарушил, — ты не имеешь права нарушать свои. Это мое последнее слово. Так что выкинь все это из головы.

Миссис Билдер. Не могу.

Билдер (веско). Разве я не содержал тебя в роскоши и довольстве?

Миссис Билдер. Мне думается, я это заслужила. Билдер. А как ты собираешься жить? Я не дам тебе ни гроша. Ну, Джулия, не глупи! Подумать только, какой-то жалкий поцелуй, от которого не удержался бы ни один мужчина, и это так на тебя подействовало!

Миссис Билдер. Камилла — только последняя капля, переполнившая чашу!

Билдер (резко). Я этого не потерплю! Так и знай!

Но миссис Билдер быстро уходит.

Джулия, я говорю тебе…

Слышно, как закрывается входная дверь.

Черт подери! Я этого не потерплю! Они все с ума посходили! Где… где моя шляпа? (Растерянно оглядывается кругом, рывком распахивает дверь, и мгновение спустя слышно, как с грохотом захлопывается входная дверь.)

З а н а в е с

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

КАРТИНА ПЕРВАЯ

Утро следующего дня. Девять часов. Кабинет мэра Бреконриджа; комната обшита дубовыми панелями, окна не видно, двери справа на заднем и слева на переднем плане. Вся задняя стена от пола до потолка закрыта книгами; другие стены голы. Справа перед камином два кресла; у стен стулья. С левой стороны, под прямым углом к рампе, письменный стол, позади него стул. У стола стоит Xаррис; он говорит по телефону.

Харрис. Что? (Пауза.) Получилось чертовски неудобно, сержант… Мэр просто взбешен… (Слушает.) Новый полицейский? Я так и думал!.. Глупый мальчишка! Послушайте, Мартин, единственное, что остается, — это разобрать дело здесь, немедленно. Я послал за мистером Чантри, он уже выехал… Доставьте мистера Билдера и свидетелей сюда, и поживее! Поняли? И, бога ради, чтоб никто ничего не узнал! Не допускайте, чтобы газеты пронюхали об этом. Почему вы не дали ему уйти домой?.. Фонарь под глазом! У полицейского? Так ему и надо! Осел и тупица! Я хочу сказать, что это неслыханное посягательство на престиж закона… Что ж, вы не должны, но, по крайней мере, я… Черт бы побрал эту историю! Если о ней узнают, это будет сенсация! Ладно! Как можно скорее. (Вешает трубку, ставит к письменному столу еще один стул и несколько стульев перед столом. Говорит сам с собой.) Вот заварилась каша! И кто — Джонни Билдер! Почем нынче мэры?