Джони, о-е! Или назад в СССР-3!
Шрифт:
Говорят, что если предупреждён, значит — вооружён. Ну, предупредил я Комитет Государственной Безопасности через «полковника» ещё в семьдесят четвёртом голу о грядущих событиях в Польше: вокруг её долговых обязательств и о том, что на Польский экспорт наложат санкции, так как она, дура (Польша), станет торговать медью, углем и сталью по ценам ниже рыночных, и что? Кто её, дуру (Польшу), остановит? Ведь она рассчитывала и рассчитывает с этой экспортной валютной выручки гасить кредиты. И ведь её никто не предупреждал, что кредитная ставка может быть увеличена в одностороннем порядке. Э-хе-хе…
После тренировки
— Пусть уж лучше считают жадным буржуином, — решил я. — Может быть потом, как-нибудь. Если найти повод… Без повода дарить подарки почему-то не поднималась рука.
Ребята жевали коржики, запивали их чаем и таинственно переглядывались. Я, предчувствуя серьёзный разговор, помалкивал, развалившись на огромной подушке, наполненной мной пакетами с полипропиленовыми шариками, которыми были заполнены ящики с аппаратурой. Подушка принимала любую форму. У меня были такие подушки в моём доме. Внукам очень нравилось на них сидеть и играть на своих гаджетах или читать книжки.
— Послушайте, Пьер, — решился наконец Семцов. — У нас есть предложение по поводу вторых и третьих составов, э-э-э, ваших рок-групп. Мы же послушали ваши песни… И-и-и… Э-э-э…
— Да не тени ты кота за хвост, Саша! Мне уже сейчас нравится твоя мысль.
— Как это? — удивился Семцов. — Я же её не выразил.
— Я, Саша, за любой кипеж, кроме голодовки. Рожай мысль. В смысле, выражай.
— Хорошо. У вас, Пьер, очень разностороннее творчество. Мы слышали ваши английские песни, потом эти, э-э-э, про лес, э-э-э, «не губите мужики». Сейчас слушали танцевальные, лёгкие. Всё нам очень понравилось, но кому-то больше понравилось одно, кому-то другое. Вон, Мишане, вторая плёнка понравилась, а мне, Борису, Славе и Николаю третья — танцевальная.
— Ну, и хорошо. В чём мысль?
— Давайте разучивать сразу три направления, — предложил Семцов.
— Ну, наконец-то, — подумал я.
— Мы набберём много ребят-музыкантов. Такие песни захотят петь все. И играть на таких инструментах. Они же сами играют. Вон, Мишаня со Славой уже наяривают. Мы им подключили наушники, включили вторую плёнку и подключили гитары.
— Так Славик, что, на басу играет? — удивился я, увидев второй басовый «Фендер» на сцене.
— Да, он захотел попробовать и у него получается. Отличный у вас пульт! Столько возможностей!
— Вы — молодцы! Разобрались!
У нас Славик врубается в радиоэлектронику. Он даже сам себе синтезатор собирал.
— Да, ну, какой там синтезатор? — стыдливо покраснев, замахал руками клавишник. — По сравнению с этим, мой — детский конструктор.
— Отлично! — обрадовался я. — Я согласен! И вообще, ребята. Хотелось бы дольше инициативы. Ваши идеи — мои деньги.
Я поднял кружку с чаем вверх, солютуя.
— За хорошие идеи!
— Ура!- сказал Миша. Он был искренне
— Ура! — поддержали остальные, тоже расплывшиеся в улыбках.
Глава 26
Ничего крепче сегодня мы не пили, хотя, ребята искоса поглядывали то на бустые банки из-под пива, то на меня. Вчера они забрали несколько пустых банок «под пепельницы», но пустых, которые они сложили в ящик из аппаратуры, осталось ещё много. Вчера выпили ровно сто банок. Нормально, да?
— Да, кстати, ребята. Раз, вы вроде как, участники моего проекта, мы должны обговорить условия контракта: обязательства мои и ваши, ваше вознаграждение, условия аренды музыкальных инструментов… Понятно, да?
— Гхм! — сказал бас-гитарист Николенька. — А какие обязанности?
Я теперь понял, почему его ребята так прозвали. Не только за его фамилию, сходную по звучанию с христианским культовым служащим, а ещё и за его наивное и светлое выражение лица в тот момент, когда он спрашивал о чём-то. Лицо его становилось наивно-вопрошающим и он часто-часто моргал глазами. Это выглядело так наивно…
— Обязанности? — дёрнул плечами я. — Обычные. Раз я хочу, чтобы вы играли мои песни, я обязан вам обеспечить условия: снабдить инструментами, аппаратурой, площадками для выступления, репертуаром, наконец, временем для репетиций. Да, много какие условия. Оплату вашего труда, наконец… А вы обязаны условия контракта выполнять: посещать репетиции, чётко выполнять мои задания, разучивать песни, участвовать в выступлениях. А то, знаете как бывает? Тренируется спортсмен, тренер на него время тратит, надеется, что он выступит на соревнованиях и завоюет первое место. И спортсмен хорошо тренируется и ему по силам это первое место завоевать. Но подходит время выступать, а спортсмен струсил и не вышел на соревнования. Так часто бывает в любительском спорте. У профессионалов такого не бывает. Там контракт. Нарушил, попал на штрафные санкции. Так и вы. Так что сразу решайте. Мне нужен результат. Даже не мне, а нам всем нужен результат. Сами видите, эстраду надо спасать от шаблонного убожества. На себя я беру обеспечить вас всем, что нужно, чтобы вы стали лучшими и в музыкальном плане и даже в материальном.
— Вы, что будете нам платить деньги? — широко раскрыв глаза прошептал Арбузов.
— Конечно! И деньги, заметьте, очень даже немалые. Пока, во время репетиционного периода, я вам предлагаю по пятьдесят рублей в месяц. Если вы этот месяц выдерживаете — полчаете по пятьдесят рублей. Вдобавок, если в этот месяц будут какие-то выступления, например суботние танцы, то по десять рублей каждому за выступление.
— То есть в субботу я получу червонец? — спросил Семцов.
— Да. Каждый из вас полцчит червонец.
— Зае… Э-э-э… Зашебись! — выразился Семцов. — Червонец — это хорошо!
— Червонец, это очень хорошо! — подхватил Николенька. — А два червонца лучше.
— Два червонца ещё будете получать, не ссы-ы-ы, э-э-э, не переживайте.
— А нам в субботу участвовать нельзя? — спросил Славик.
Я посмотрел на него нахмурясь, приподняв правую бровь и почесывая затылок, показывая таким образом, как я сильно задумался.
— Ну-у-у, если вы выучите «Улочки московские» и «Ты неси меня река», то давайте.