Джульетта
Шрифт:
– Ну… - Я неловко поерзала на краешке стула.
– Например, с того, что он шел за мной по городу, вломился в мой номер, а сегодня утром преследовал меня с пистолетом…
– Это, - с нечеловеческим терпением сказал Алессандро, - еще не значит, что кто-то пытается вас убить.
– Он сделал паузу, изучая мое лицо, и нахмурился: - Какой помощи вы от меня ждете, если сами очень многое недоговариваете?
– Я говорю правду, клянусь!
– Я тщетно старалась придумать другие убедительные аргументы, но впилась взглядом в татуировку на его правой кисти, и мозг начал обрабатывать визуальную
Если Алессандро и прочел мои мысли, то виду не подал.
– Не всю правду. В головоломке не хватает многих частей.
Я резко выпрямилась.
– Кто вам сказал, что здесь какая-то головоломка?
– А она всегда есть. Рассказывайте, за чем он охотится.
Я глубоко вздохнула, прекрасно сознавая, что сама загнала себя в ловушку и теперь придется многое объяснять.
– Ладно. Я подозреваю, он пытается присвоить то, что оставила мне мать. Частицы фамильного наследия, которое родители нашли много лет назад, и мать решила оставить мне. Она спрятала его там, где только я могу его найти. Вы спросите почему? Потому что, нравится это вам или нет, я Джульетта Толомеи.
Я вызывающе взглянула на Алессандро и увидела, что он смотрит на мое лицо с - невероятно!
– улыбкой.
– Вы нашли наследство?
– Пока нет. Все, что мне досталось, - ржавая шкатулка с бумагами, старый… стяг и непонятный нож, и, честно говоря, я не понимаю…
– Aspetta! [33] – Алессандро поднял руку.
– Какие именно бумаги, какой конкретно стяг?
– Легенды, письма, чепуха всякая. Сто лет пересказывать можно. А стяг оказался подлинным палио со скачек 1340 года. В него был завернут кинжал, который я нашла в ящике…
– Подождите, вы сказали - палио 1340 года?!
Я удивилась, что он отреагировал на новость еще более бурно, чем мой кузен Пеппо.
– Да, по-моему. Большая редкость. А кинжал…
– Где оно?
– В надежном месте, в Музее Совы.
– Заметив его недоумение, я пояснила: - Мой кузен Пеппо Толомеи - куратор музея. Он обещал положить знамя в сейф.
Алессандро со стоном схватился за голову.
– Что?
– осторожно спросила я.
– Я неправильно поступила?
– Merda!
– Он вскочил, схватил из ящика стола пистолет и сунул его в кобуру на поясе.
– Пошли, быстрее!
– Подождите, что происходит?
– Я нехотя поднялась.
– Вы что, предлагаете наведаться к моему кузену с этим… пистолетом?
– Не предлагаю, а уже иду. Пошли!
Когда мы шли по коридору, он бросил взгляд на мои туфли:
– Вы сможете бежать на этих каблуках?
– Слушайте, - сказала я, пытаясь не отставать, - я с самого начала хочу вам сказать, что не верю в силу оружия. Мне не нужны эксцессы, понятно?
Алессандро остановился посреди коридора, вынул пистолет, сунул его мне в ладонь и сжал мои пальцы поверх холодного металла.
– Чувствуете? Это называется пистолет. Он существует. В мире множество людей верят в силу оружия. Поэтому уж извините, если я беру это в расчет, когда хочу избежать столь немилых вам эксцессов.
Мы вышли из банка через черный ход и побежали по улице, выходившей на небольшое шоссе. Этой дороги я не знала, но она привела нас на пьяцетту дель Кастелларе. Когда у входа в Музей Совы Алессандро вынул пистолет, мне ничего не оставалось, как сделать вид, что я этого не заметила.
– Прячьтесь за мной, - сказал он.
– В случае чего ложитесь на пол и прикройте голову руками.
– Не дожидаясь ответа, он приложил палец к губам и медленно открыл дверь.
Я вошла в музей, послушно отстав на несколько шагов.
Я не сомневалась, что у Алессандро приступ чрезмерной осторожности, но решила позволить ему сделать этот вывод самостоятельно. Как обычно, в музее было абсолютно тихо, и отсутствовали признаки криминальной деятельности. Мы прошли несколько залов с пистолетом наголо, но, в конце концов, я не выдержала:
– Слушайте, это уже ни в какие…
Алессандро закрыл мне рот ладонью. Мы застыли на месте, напряженно прислушиваясь, и вскоре я тоже уловила, что кто-то стонет.
Быстро пройдя несколько комнат, ориентируясь на звук, и убедившись, что засады нет, мы ворвались в кабинет Пеппо. Кузен лежал на полу, избитый, но живой.
– Пеппо!
– закричала я, пытаясь ему помочь.
– Вы в порядке?
– Нет!
– огрызнулся он.
– В каком я тебе порядке! По-моему, я упал. Нога меня не слушается.
– Погоди.
– Я огляделась, соображая, куда он поставил костыль, и увидела сейф в углу, открытый и пустой.
– Ты видел, кто это сделал?
– Что сделал?
– Пеппо попытался сесть, но вздрогнул от боли.
– О, моя голова! Мне нужны таблетки. Сальваторе! Хотя нет, подождите, сегодня у Сальваторе выходной… Какой сегодня день?
– Non ti muovere! [34] – Алессандро опустился на колени и быстро осмотрел ноги Пеппо.
– По-моему, перелом. Я вызову «Скорую».
– Подождите! Нет!
– Пеппо явно не хотел в больницу.
– Я же хотел закрыть сейф! Вы меня слышите? Мне сейф закрыть надо!
– О сейфе будем думать потом, - сказала я.
– Кинжал… он в конференц-зале. Я искал его в справочнике. Его тоже нужно убрать в сейф. Это зло!
Мы с Алессандро переглянулись, не решаясь сообщить Пеппо, что уже поздно закрывать сейф. Палио исчезло вместе с другими ценностями, которые он там хранил, но, может, вор и правда не заметил кинжал? Я поднялась и пошла в конференц-зал. Действительно, кинжал Ромео лежат на столе рядом со справочником коллекционера по средневековому оружию.
С кинжалом в кулаке я вернулась в кабинет Пеппо. Алессандро как раз вызывал «Скорую помощь».
– Да, - сказал мой кузен при виде реликвии.
– Это он. Положи его в сейф, быстро! Он приносит несчастье. Видишь, что со мной стряслось? В справочнике сказано - в этом кинжале сидит дьявол!
У Пеппо оказалось небольшое сотрясение мозга и перелом голени, но врач на всякий случай решила оставить его в больнице на ночь, подсоединив ко всяким аппаратам. К сожалению, она подробно рассказала Пеппо, что именно с ним произошло.