Джулия
Шрифт:
— Первый раз?
— Представь себе…
— Погоди, выходит, ты… выходит, я… — растерянно забормотал Лео. — Я привожу тебя сюда сама знаешь для чего и тут узнаю, что ты девушка?
Глаза Джулии наполнились слезами, губы задрожали.
— Тебя это огорчает? — спросила она.
— Глупый вопрос. Но неужели нельзя было сразу сказать, что ты девушка?
— А кто уверял меня, что он опытный мужчина? — поддела его Джулия. — Мог бы и сам догадаться.
— Лучше вспомни свои слова, черт подери! — взвился Лео. —
— Что же, по-твоему, мешает девственницам думать именно так? — поинтересовалась она.
— Мне кажется, ты все усложняешь, — обнимая ее, примирительно заметил Лео.
Она вырвалась из его объятий:
— Не прикасайся ко мне!
— Может, ты и права, — признал он. — Мне не следовало торопить события. Я вел себя как последний мужлан.
— А теперь испугался моей невинности.
— Попробуй меня понять…
Запах дешевого табака и нафталина казался все сильнее, все тошнотворнее.
— Отвези меня домой, — потребовала она.
— Но почему, Джулия?
Радужные мечты Джулии вступили в явное противоречие с действительностью.
— Я хочу домой, — сказала она. И грустно улыбнулась.
На улице было пасмурно, солнце спряталось в тучах.
Глава 4
Джулия позвонила в редакцию «Коррьере делла сера». Ее мучило, что она была чересчур резка с Лео и даже не сказала ему «до свидания», выходя из машины.
— Господин Ровелли взял отгул, — услышала она напыщенный голос: человек, снявший трубку, явно был о себе самого высокого мнения.
Что же теперь делать? Ей необходимо сказать Лео, что она его по-прежнему любит, что она вела себя как глупая девчонка, что она уезжает из Милана на неделю, а то и больше.
После долгих колебаний Джулия заставила себя позвонить ему домой и, пока в трубке звучали гудки, попыталась мысленно представить обстановку, в которой Лео — не важно, хорошо или плохо — жил с другой женщиной — разговаривал, садился за обеденный стол, ложился в одну постель.
— Слушаю, — ответил уверенный женский голос. Джулия растерялась: на другом конце провода была сила, был скрепивший брачные узы закон. — Слушаю, — повторила женщина. — Алло!
Инстинкт самосохранения заставил Джулию положить трубку. При этом она, упорная ревнительница честности при любых, даже самых неблагоприятных обстоятельствах, почувствовала себя подростком, позвонившим из озорства в чужую дверь и бросившимся наутек. Нет, хуже: Джулия почувствовала себя автором анонимного письма.
Ее обожгла ревность: одно дело знать, что Лео
Джулия поднялась в свою комнату, чтобы собраться в дорогу. Она должна была ехать в Модену: истек срок договора на аренду дома, где дедушка жил со своими собаками, и от наследников Убальдо Милковича потребовали срочно освободить эти, с позволения сказать, хоромы.
Кармен поехать не могла — не решалась оставить мужа, который еще не совсем оправился от сердечного приступа. За ужином, на семейном совете, было решено, что моденским домом займется Джулия. У Бенни, как всегда, хватало собственных неотложных дел, Изабелле же, впадавшей в панику по любому поводу, вообще ничего серьезного поручать было нельзя.
— Ничего ценного в доме нет, — напутствовала Джулию мать. — Хотя, — тут же спохватилась она, — твой дед был человеком непредсказуемым. Соберешь скатерти, занавески, постельное белье, он в этих вещах знал толк. Сложишь все в сундук. Ну и, конечно, собери фотографии, охотничьи ружья, хорошенько упакуй фарфоровый сервиз.
— Я помню портретные рамы в стиле модерн, — неожиданно с напускным равнодушием подала голос Изабелла, кроша хлеб в овощное рагу. — Несколько бронзовых и пара серебряных. Я бы от них не отказалась, они бы отлично смотрелись в моей гостиной.
— В нашей они будут смотреться не хуже, — заметила мать, не оставляя ей никаких иллюзий.
С тех пор как Изабелла начала готовиться к свадьбе, все ее мысли были заняты будущим семейным гнездышком, для которого она старалась урвать все, что представляло хоть какую-то ценность.
Джулия думала о Лео. Пусть сестра забирает все, что хочет. Лично ей ничего не надо. В калейдоскопе памяти мелькали подробности сцены в чужой квартире, куда привез ее Лео. Если бы сейчас она могла найти его, поговорить с ним, предупредить, что должна уехать!
Когда зазвонил телефон, Джулия сломя голову бросилась в коридор, схватила трубку, нетерпеливо закричала в нее:
— Алло!
— Как ты смотришь на то, чтобы заняться «Песнью о Роланде»? — Это была Сильвана.
— Сегодня не получится.
— А может, я заскочу? Отец едет в вашу сторону, он бы меня подбросил.
— Я не в форме. Ужасное настроение. Мне в голову ничего не полезет.
— Ну так просто поболтаем, — не отставала Сильвана, от которой не так-то просто было отделаться.