Джума
Шрифт:
В "Интиме" существовало несколько отдельных "кабинетов", где встречались влиятельные в городе люди, шли наиболее доверительные разговоры, заключались сделки и куда (надо же и от "трудов праведных" отдохнуть) по первому же щелчку татуированных пальцев приводили замирающих от страха, но предвкушавших за него солидную плату, девочек из "Алины".
Но "клаб" имел еще одну особенность. Посещали его не только "крестные отцы" криминалитета, но и "крещенные перестройкой" отцы города, разница между которыми, по мере торжества свободы и демократии, становилась все более прозрачной и уже к началу девяностых, практически, стерлась совсем.
Поначалу пути этих двух ветвей белоярской
Чума продолжала косить людей, однако находились и люди, с энтузиазмом, достойным лучшего применения, довольно успешно и грамотно "косившие" под чуму, делая на этом миллионные состояния. Заграница, эта наивная и жалостливая женщина, продолжала слать на чумной пир самолеты, доверху забитые одноразовыми шприцами, медикаментами, продуктами и вещами, вообщем наступала эра второго пришествия ленд-лиза...
Эпидемия не только не повлияла на доходы "Интим-клаба", но в значительной степени способствовала их увеличению. Запрет на работу сферы обслуживания естественно никоим образом не распространялся на милый многим сердцам "интимчик", где в "эти скорбные и нелегкие для каждого белоярца трагические дни" местная власть могла вволю и всласть позабавиться, сняв на время с души камень забот о многострадальном народе.
Борис Николаевич Родионов уже вернулся в строй, но продолжал носить на перевязи раненую руку. С одной стороны - данный факт делал его в глазах жителей чуть ли не суперменом: мало борцом с чумой, так еще и с мафией, поскольку неизвестно откуда в Белоярске за считанные часы стало известно, что стреляла в "дорогого и родного" местного вождя сожительница одного из крупных, криминальных авторитетов, правда, имя его не называлось. С другой стороны, "глаза жителей" для Родионова, по большому счету, давно уже перешли в разряд величин абстрактных и собственное ранение, в значительной степени, беспокоило его только в том плане, что обычно он привык загребать все себе обеими руками.
Само покушение на его драгоценную особу он, в первый момент, рассудил, как начало войны с криминалом за передел процентных ставок атаманова золота. Но один из доверенных его лиц, в тот же вечер связавшись с Лукиным, доложил, что все договоренности остаются в силе и к поступку Сотниковой "заинтересованные лица" не имеют никого отношения. А чтобы продемонстрировать свою "лояльность и дружбу", было загадачно заявлено "ждать дальнейшего развития событий".
Ждать их Борису Николаевичу пришлось недолго: жертвой наемного убийцы пал начальник белоярского Управления КГБ Роман Иванович Малышев. Оставался Иволгин. Именно по поводу него и собирался в этот вечер договориться С Лукиным Родионов, прибыв ближе к полуночи в "Интим-клаб".
Прибыл Родионов не один, а в сопровождении прокурора города и начальника областного управления внутренних дел. К этому моменту в одном их "нумеров" предупредительные официанты уже накрыли стол с дорогой выпивкой и изысканными закусками. Ждали Лукина, который вместе с охраной должен был подъехать чуть позже. Отдельно был приготовлен стол для карточной игры, большими любителями которой оказались, как выяснилось, Лукин и Родионов.
Математик, появившийся, как всегда неожиданно и шумно, внес некоторое разнообразие в атмосферу всеобщей расслабленности и где-то даже скуки, царившую до
Борис Николаевич окончил игру раньше остальных и поднялся из-за стола.
– Пойду пройдусь, - чуть качнувшись и слегка заплетающимся языком, произнес он, не заметив, как губы Лукина искривила мимолетная, презрительная усмешка.
Минуя охранников Математика, Родионов вышел в холл, где щвейцар, а следом за ним и невесть откуда вынырнувший метрдотель, кинулись ему наперерез, подобострастно улыбаясь:
– Борис Николаевич, может чего остренького, зажигательного желаете? с намеком произнес метрдотель.
Родионов смерил его строгим взглядом, отчего тот мгновенно вытянулся и застыл с виноватым выражением лица.
– Спасибо, - жестко осадил Борис Николаевич.
– Надо будет, попрошу, и, стараясь ступать твердо, по прямой, прошел к выходу, намереваясь глотнуть свежего воздуха.
На крыльце стояли двое и чуть поодаль - еще один, возле машины. Двоих Родионов знал, они - из "свиты" Лукина. Тот же, что стоял, курив, рядом с машиной, неосознанно вызвал у Бориса Николаевича неприязнь и отторжение. Ну, не понравился он ему и все тут!
– Ваш?
– кивнул он лукиновским боевикам, которые, узнав Родионова, смотрели на него с некоторым почтением.
– Кто?
– тут же откликнулся один из парней, подходя ближе.
– Да вон там, у машины, - Родионов поднял руку, указывая направление, но вдруг с удивлением обнаружил, что никого не видит. Он смутился, но, взяв себя в руки, на всякий случай сказал: - Ребята, проверьте-ка все машины рядом с "Интимом". Мало ли...
Развернувшись, Борис Николаевич вновь вошел в клуб, зябко и нервно передернув плечами, спиной, затылком и звериным своим чутьем явственно ощутив смертельную опасность. Все было точно также, как в прошлый раз, когда он увидел сначала Сотникову, а потом и ее глаза - страшные, беспощадные, с вынесенным ему приговором. В тот день, он, сделав вид, что нечаянно споткнулся, сумел быстро юркнуть и спрятаться за спиной Полуянова, а затем и вовсе упасть плашмя.
В настоящий момент Борис Николаевич понял, что надо тоже немедленно, сию минуту, за кого-нибудь спрятаться, за кем-то отсидеться. Он совершенно трезвой , твердой походкой прошел в "кабинет". Лукина почему-то там не оказалось и это обстоятельство только добавило внутренней паники.
– Гд-д-де Лу-к-кин?!
– трясущимися губами, заикаясь, спросил он.
– По нужде вышел, - добробушно улыбнулся прокурор.
– А ты чего, Николаевич, такой...
– Быстро уходим!
– перебив его, рявкнул Родионов.
– Через кухню!
– и первым опрометью кинулся из кабинета.
Однако, в дверях столкнулся с Лукиным и едва не сшиб его.
– Что случилось?
– изумленно вытаращился тот на спешащих.
– Пожар?
Родионов нервно дернулся, затравленно бросая взгляды на своих спутников.
– Опять ЧП, - сориентировавшись, пришел ему на помощь прокурор.
– Где?
– подозрительно прищурился Лукин.
– Толком не знаем, вроде работяги опять задергались, - отмахнулся он, ужом проскальзывая мимо амбалистых боевиков Лукина.
– Ну, это поправимо, - неожиданно смягчился Математик и засмеялся: Если потребуется остудить "горячие" головы - звоните.