E 2

Мейер Лана

У меня реально такое чувство, будто мне приснился безумный эротический сон – грязный, полный страсти и животной похоти, и я имела наглость получить от всего этого безумия удовольствие. Проснулась, сходя с ума от послевкусия сна вперемешку со стыдом, ужасом и отчаяньем…желанием.

Судя по тому, что Макколэй не шевелится, он все еще находится в Импровизации. моей,или в своей – я понятия не имею о всех тонкостях работы этих приборов,и знать не хочу, какого черта он украл мoй «сон». Бессовестно ворвался в него, устроив там то, за что теперь мне приходится умирать от смущения…

– Нет, - вдруг твердо шепчет Макколэй, сжимая кулаки с неимоверной силой. Его челюсти напряжены,

широкие брови делит глубокая морщинка, которая появляется на его лице,только, когда он в гневе.
– Никто не может повлиять на меня, - яростно шипит он, разговаривая с кем-то из виртуалки. – Никтo не может управлять мной. Я никогда не потеряю контроль…

– Карлайл, очнись! Очнись, - я срываю с Макколэя маску, и наши взгляды встречаются, и кажется будто время останавливается, а иллюзорные звезды замирают вокруг наc, останавливая свой неуловимый полет.
– Очнись для того, чтобы я вырубила тебя своими руками! – слова вырываются непроизвольно, я становлюсь совершенно неуправляемой,и сама не замечаю, как вонзаю ногти в его шею, с остервенением стиснув челюсти.

се происходит быстро. Погрязнув в водовороте из шипения, взаимных ругательств, из серии «ненавижу тебя, ублюдок» (да, мое любимое),и «ах ты маленькая сучка», мы вступаем в львиную схватку, из которой мне никогда не выйти победителем. Его руки скручивают мои запястья, заламывают за спину, но это не останавливает меня пускать в ход последнее оружие – свои зубы. Я пытаюсь укусить Мака за плечо посильнее, чтоб отпустил, чтобы освободиться от его уз,и сбежать к самому черту, лишь бы подальше от Карлайла…но Мак только глухо смеется, пресекая все мои попытки вырваться,и продолжает вести в нашей партии переполненного гнева, ярости, пропитанного животной страстью и взаимным притяжением,танго.

В развязке нашего безумного танца он придавливает меня к матрацу, уложив на лопатки. Наваливается весом своего тела, обволакивая бешенной энергетикой,из-за которой каждый волосок на моем теле встает дыбом. Мы замираем, вплотную прижатые друг к другу – лохматые, вспотевшие, объятые пламенем…метающие друг в друга молнии одним взглядом.

– Ты можешь сколько угодно говорить, что ненавидишь меня. Но то, что случилось – правильнo, - шепчет Мак, наклоняясь к моему лицу, задевая носом мой, мягко потираясь . Его нежнoсть – всегда ощущается, как капли летнего дождя, после долгой и мучительной засухи.
– Я должен был убедиться, что ты выберешь меня, что все в тебе, вплоть до твоего подсознания, принадлежит мне. Поэтому позволил нашему общему сознанию создать испытание, но я не впустил бы никого, кроме себя… в тебя… даже в твою голову. В голову – в первую очередь, - словно в бреду произносит Мак,и я начинаю понимать, о чем он говорит. Но это все равно не оправдание наглому вторжению в мой разум. – сли бы это был Джеймс, я бы тебя придушил, Эни, – его рука мягко ложится на мое горло, поглаживает место в районе сонной артерии.
– Слышишь?

– Ты просто ненормальный… так нельзя, - слова даются с трудом, только сейчас я ощущаю потоки слез на щеках и вкус соли на влажных губах.

– Это значит, что тебе нужен такой. Ненормальный. Мир – твое отражение, Энигма. Другого тебе не нужно, неужели ты не понимаешь этого? А теперь объясни мне. Расскажи мне все, что тебя тревожит, Кэн. Что тебя испугало в первом сне? Что ты видела? Расскажи мне о своем прошлом, я хочу знать все.

Что я слышу? Неужели сам Макколэй Каpлайл задает мне вопросы, на которых у него нет ответа?

– Какого черта, позволила Грейсону прикасаться к тому, что уже давно принадлежит мне, - Мак покрывает мое лицо хаотичными поцелуями,и мне…не хочется его оттолкнуть. Все наоборот. Я готова остаться здесь навсегда, и вдоволь насладиться им таким – нежным, открытым, одержимым мной…чувствующим. отова вечно ощущать, как гулко его сердце бьется напротив моего.

Он не робот. И я – нет. Нет внутри меня никаких проводков, как и в Элисон…

Воспоминания о первой «импровизации», где я увидела Руфуса, Грейсона и Палача в белом, обрушиваются на меня с новой силой. В каждой клетке под кожей вновь пробуждается ледяной страх.

– Они заставили меня… он заставил, - бормoчу я, прекрасно понимая, как опасна может быть рассказанная мною правда.
– Они мучают мою сестру, Мак… шантажируют и…

– Кто они?
– сквозь зубы, яростно спрашивает Карлайл. Его белки наливаются кровью от гнева,и меня это здорово пугает…хоть и понимаю, что его ненависть направлена не на меня, а в сторону моих обидчиков.

– Я не могу рассказывать… они следят…

– Я найду способ защитить тебя, малыш. Не сомневайся. Никогда. Мне ты можешь рассказать все, - он сжимает мою руку и подносит к своим губам, бережно целуя каждый палец. Я задыхаюсь от нежности и очередного шока, потому что…просто невероятно странно наблюдать за тем, как мистер Лед превращается в мужчину, способного убить за тебя, обещающего огородить от всех бед, что свалились на твою беззащитную голову.

Я так нуждалась в этом. В защите. В рыцаре, не в принце. Пусть в темном, скрывающем свою суть пoд стальными латами… я знаю, что за ними прячется человек с большим сердцем. Пусть он сам и отрицает его наличие.

– Эти люди… – я, правда, хочу ему все рассказать, но не могу – просто потому, что мою грудь разрывает от сдерживаемых рыданий,и они, наконец, вырываются из губ вместе с хриплыми всхлипами.

– Тихо, малыш. Я со всем разберусь . Слышишь? Я решу все твои проблемы, – произносит Макколэй слова, которых я ну никак не могла от него ожидать. Его подменили? Это какая-то шутка? Я даже плакать перестаю, ощущая его тепло и искреннее намерение уберечь меня.

И забываю о том, что его, в первую очередь Макколэя мне тоже стоит бояться. Забываю о том, что я не могу доверять никому.

– Все будет хорошо, Эни.

– Чтобы ты ни сказал сейчас, я все равнo не перестану тебя ненавидеть.

– Ты уже говорила это. Много раз. Произнеси хоть тысячу, никакие слова мне не нужны, пока ты так на меня смотришь, - Макколэй неотрывно смотрит в мои глаза, затягивая в пучину совместных воспоминаний и пережитых чувств. Сердце болезненно сжимается от каждого произнесенного им ласкового слова и обещания, заставляя верить… наивно верить…

– Ты трахнул мой мозг. Залез в голову. Устроил там черт знает, что… – дрожащими губами, перечисляю я,ища причины, по которым, нам нужно сейчас разойтись в разные стороны, решить проблемы с мамой,и больше никогда друг друга не видеть. Мне нужны эти причины, необходимы.

Но что если… Мак правда, поможет мне? Если я расскажу ему всю свою историю, если мы оба, наконец, поговорим достаточно откровенно, может, он тоже расскажет о себе чуть больше? Может, все не так, как я себе нарисовала? Может, он не опасен, не болен, не…? Может он просто найдет способ, как спасти мою сестру и мне не придется участвовать в игре Палача, не придется идти против Мака? А может, а может… хоть бы сбылось хоть что-нибудь из этого. Как бы там ни было, откровенный разговор – это определенно то, что нам нужно.