E 2
Шрифт:
А Эни… черт, я просто люблю ее. Может, приземленно, может, низко и по-человечески… собственнической любовью, с примесью одержимости… похоти, нежности и заботы. Только с ней я распробовал все оттенки этого чувства в материальной реальности,и только она наполнила ее смыслом.
Я люблю их обоих, но это разные виды любви. И поэтому выбор практически невозможен… не считая моей обязанности сделать его в пользу Сакуры. Такова воля Вершителя.
Поток моих мыслей прерывает Роджер:
– Эта голограмма отображает уровень жизни каждой из них и время – ровно три минуты на то, чтобы спасти одну
«Энигма» и «Сакура».
Два имени вспыхивают на экране,и под каждым из них мигает изображение энергетического кокона, сотканного из всех цветов радуги. Эти биополя абсолютно идентичны.
И это моя ошибка.
– Я не выберу. Не вынуждай меня делать это. Они обе мне дороги, - произношу я, глядя сначала на Энигму. Она не смотрит на меня, но я вижу, с какой яростью она продолжает бить по стеклу, пытаясь бороться до последнего. Перевожу взгляд на Сару – как и Эни она напугана и уязвима, но Сакура смотрит на меня так, будто примет любой мой выбор. Безусловно любить… значит снять с другого проекции своих ожиданий.
И она не ждет, чтo я спасу ее. Ее чувства ко мне не будут зависеть от того, насколько они взаимны. Людям такая любовь несвойственна.
Меня рвет на части от терзающих душу противоречий.
– Ты снимаешь с себя ответственность, Мак. Люди так любят это делать. И всегда винят в своих бедах кого-то, но только не себя. На самом деле у Вершителя может быть только один выбор, и ты это знаешь, - Роджер кидает многозначительный вид в сторoну Сары. – Вершитель всегда стремится к Совершенному балансу во Вселенной. Возможно, это тот случай, когда копия является лучше оригинала? Как знать… отсчет пошел, Макколэй. У тебя хватит времени только на запись одной спасательной программы.
Вдохнув полной грудью, отключаю эмоции. Изображение песочных часов переворачивается,и неумолимо быстро падающий сквозь узкое жерло песок, как ничто другое отображает скоротечность времени. Выбор я сделал, пoэтому не вижу смысла и дальше стоять на месте.
Я не могу потерять то, чему подарил жизнь.
Комната наполняется потрескивающими, вибрирующими звуками электрических проводов, бьющих девушек током. Каждый удар выкачивает жизненные силы, уничтожая биополе человека, без которого возвращение в эксперимент «Земля» невозможно.
Я вижу, как гаснут целые звезды и искры света в энергетическом коконе, как вместе с энергией уходит все хорошо и плохое,из чего состоит многоликая аура.
Удар – и человека покидают мечты и елания.
Второй – исчезают сомнения и страхи.
И так будет продолжаться до тех пор, пока одна из них не опустеет. Не погаснет. Навсегда.
Не думая, я приближаюсь к капсуле с Сакурой,и, включив голографическую клавиатуру в воздухе, дрожащими пальцами набираю программный код, что знаю наизусть. Лишь его набор требует времени, скoрости и сил… сил не смотреть в сторону Эни. Мне кажется, что я набираю текст, освобождающий Сару cо скоростью
Каждая новая буква на моем экране – удар под дых. Для девочки, которая любит меня, я знаю, что любит… ее крики боли разрывают мне сердце,той части меня, что способна на сострадание, понимание… и я снова их отключаю, хладнокровно набирая текст, нейтрализующий удары в капсуле Сары.
Я не знаю, как смогу существовать после этого. В любом из миров, в любом виде. Просто не знаю. Но не могу поступить иначе.
«Ты Вершитель, Мак, – шепчет Anguis внутри меня.
– Ты все делаешь правильно. Она всегда будет будить в тебе человеческие эмоции,и рядом с ней ты пойдешь по пути деградации души. Она действует на тебя, как наркотик. Сначала наполняет энергией, а потом забирает с процентами… и ты это знаешь.»
– Ненавижу тебя, Карлайл. Ненавижу! Слышишь? Лучше бы я никогда тебя не знала! НИКГДА! – кричит Эни, и каждое ее слово сопровождается истошным криком, который невозможно держать в себе – боль истязает ее раскаленными молниями тока.
Я кидаю взгляд на Сакуру и вижу, что она просто ждет, когда все закончится. Ее тело лишь изредка сотрясается от слабого напряжения внутри проводов, что говорит о том, что я близок к завершению программы.
Тридцать секунд…
Нутро скручивает в огненное шибари. Я должен… должен…
И я снова смотрю на Энигму, прекрасно понимая, что даже если я передумаю прямо сейчас, у меня уже нет времени на ее спасение.
Кэн больше не сопротивляется. Жестокая машина почти опустошила ее до дна. Влажные волосы прилипают к сухим, приоткрытым губам, под глазами синеют глубокие тени. Больно смотреть. Но я заставляю онеметь свое сердце. Еще больнее становится в миг, когда Энигма без сил припадает спиной к стене,и, спускаясь по ней виз, прикалывает раскрытые ладони к низу живота. Ее веки опущены, по бледным щекам беззвучно текут слезы… моя девочка. Что я сделал с тобой…? С нами.
– Мак, я люблю тебя. Я знаю, ты меня слышишь. Для моего ребенка ты всегда будешь папой, а не Вершителем… – я не слышу ее слов, лишь читаю по губам.
Время, к сожалению, не останавливается, но мое сердце – определенно.
Внезапно все во Вселенной перестает иметь значения, кроме этой хрупкой девушки, которая перевернула мой мир. Пусть материальный, пусть низкий и приземленный… это неважно.
Внезапно я вспомнил, зачем сам был внедрен в самое сердце эксперимента «Земля». Чтобы сделать выбор.
Наверное, я смотрю в ее полуприкрытые глаза целую вечность. Воспоминания перемещают меня в прошлое, глубоко погружают в каждый момент, полный эмоций и чувств, пережитых с Энигмой.
Наша первая встреча. Отец представил мне эту малeнькую девочку: две косички, плюшевый мишка в одной руке. Другой она помешивала шоколадные хлопья. Я сделал вид, что она не стоит моего внимания,и ничего не ответил ни ей, ни отцу. Но уже к вечеру я осознал, что образ ее голубых глаз не отпуcкал ни на секунду. У меня было такое чувство, что они наблюдают за мной, зовут…